отказано в прошении. При одной лишь мысли о такой неудаче сердце Эмилии тоскливо и болезненно сжималось.

Прошла неделя со дня её заточения здесь. Их дружба с Миртис крепла день ото дня. В перерывах между визитами гостей они много разговаривали. Миртис была родом из Сирии. Ещё шестилетней девочкой её и младшего брата похитили пираты и продали в рабство на Кипре. Потом Миртис попала в Рим. О судьбе брата она ничего не знала. Девушка мечтала скопить денег и отправиться на его поиски. Год назад она стала вольноотпущенницей и на жизнь начала зарабатывать «волчицей». (16). Откладывала понемногу. Трёх-четырёх тысяч сестерциев она считала будет достаточным, чтобы начать поиски брата. История Миртис тронула Эмилию, поразила своим искренним чувством. Юная матрона никогда не думала, что люди из простого народа могут также горячо любить своих родных, переживать за них.

От посетителей между тем не было отбоя. Мужчин Эмилия, уже перестала считать, но многих запомнила по именам и роду их занятий. По большому счёту гости доставляли ей удовольствие и вроде бы поводов жаловаться на жизнь не было, но вместе с тем отчаянно хотелось свободы. Никакие удовольствия плоти не смогли бы удержать её здесь, выпади хоть единственный шанс покинуть корабль. Постумий Альбин к счастью больше не появился. Его угрозы были столь же пусты, как и он сам.

Из гостей, что посетили Эмилию после Постумия, более всего ей запомнился легионер по имени Марций. Здоровенный такой загорелый красавец с великолепно развитой мускулатурой. Его член, тоже был великолепен и вынослив этот мужчина был, как никто другой. Его поцелуи были сладки, проникновения восхитительны. Он доставил Эмилии столь острое наслаждение, что пару раз она теряла от оргазма сознание. Марций приходил к ней два раза и когда наступал кульминационный момент, юная матрона с нескрываемым удовольствием принимала его семя. В первый раз он кончил ей во влагалище, а два дня спустя при повторном визите, она сама попросила его излить сперму ей на лицо. Вообще, для легионеров, а равно простых матросов, гребцов, вольноотпущенников и рабов были шлюхи похуже. Или те, которые сами возжелают отдаться черни. Но Марций, покоренный красотой Эмилии заплатил за неё двойную цену и ленно прикрыл на нарушение правил глаза.

Насмотрелась Эмилия тут всякого. Некоторые из мужчин проявляли жестокость и начинали бить девушек, которые им не угодили. В таких случаях прибегал Квинт и успокаивал дебошира. Но как-то раз одного чрезмерно разбушевавшегося вольноотпущенника даже пришлось избить, после чего стражники вышвырнули его прямо в море. То же произошло и с одним сенатором, который, как-то сумел пробраться на корабль и когда у его дочери был клиент, напал на него. Сенатора, не смотря на его почетный возраст побили и вышвырнули вон.

В начале второй недели, как-то вечером Квинт появился у клетушки Эмилии и сказал:
- Сегодня мало клиентов. Дождь виноват, с утра не прекращается. Клиентов мало и всё отребье какое-то. Но деньги то, всё равно нужны. Цезарь не станет оправданий выслушивать. Тут двое пришли... Каждый за себя заплатить не может, вот они и решили вскладчину. Прими их.
- Двое? - выдохнула юная матрона. - Но у меня так ещё не было.
- А ты привыкай, - ухмыльнулся лено. - Некоторые из шлюх за раз и больше гостей принимают.
- Кто они, хоть такие? - недовольно буркнула Эмилия.
- Увы, не первые люди Рима. Но ничего так, на вид опрятные и чистые.

* * *

Через несколько минут они подошли. У Эмилии отлегло на сердце, когда она увидела, что это всего лишь рабы. Да, да, как ни странно, но рабы и плебеи были для неё предпочтительнее. Кто угодно, только бы не знакомые их семьи. Постумия Альбина было, уже более чем достаточно. Лучше принять сотню мужчин из черни и даже рабов, чем одного из круга аристократии, который разболтает потом всем о её позоре.

Один из рабов был смуглый горбоносый пуниец с гладко бритой головой. Усов он не носил, но мог похвастаться небольшой ухоженной курчавой бородкой. Скорее всего пуниец принадлежал богатой и влиятельной семье, судя по его горделивому, заносчивому виду и добротной одежде.

Его приятель был высокий и темнокожий, но не негр, а скорее уроженец южных областей Египта, коих греки называли эфиопами. Мужчина был мускулист, словно борец, ни усов, ни бороды не имел, а его черные курчавые волосы были коротко подстрижены.
- Ну что, принимай гостей, - сказал Квинт. - Адмар и Мураб, если тебе интересно. - лено хихикнул: - Пару дней назад они так отодрали жену почтенного всадника Гнея Вителлия, что та орала, как полоумная и текла так, что капало на нижнюю палубу.

Эмилия вспомнила, что действительно двумя палубами ниже пару дней назад какая-то шлюха орала громче всех. Да так, что многие всполошились. Потом, когда выяснилось что ее не избивают, а так сладко сношают, многие из девок, даже позавидовали счастливице. Так значит, это была жена Гнея Вителлия? Эмилия немного знала этого богатого и очень уважаемого в Риме человека и никогда бы не подумала, что его супруга может вести себя так неподобающе для своего высокого общественного положения. Но юная матрона, тут же подумала про себя. А чем она, то лучше? Разве не ведёт она себя, как распоследняя шлюха, когда мужчина доставляет ей удовольствие? Да вот, хотя бы, когда к ней приходил Марций. Потеряв всякий разум и стыд, она кричала и визжала, когда он овладевал ею, и не меньше, чем жена Гнея Вителлия.

Рабы скинули свои плащи и туники, остались лишь в набедренных повязках. Лено ушёл, насвистывая и подбрасывая в ладони монеты. Миртис в её клетушке не было, видимо пошла поболтать с подругами на нижнюю палубу.
На юную римлянку рабы взирали с нескрываемой похотью. Её молодость, свежесть, красота мгновенно пробудили в них желание, отчетливо заметное по сильно оттопыренным спереди набедренным повязкам.
- Что ж, должно быть самой Венере угодно, чтобы я познала такое... сразу с двумя, - пробормотала Эмилия. Не смотря на сжигающий её стыд, она также испытывала волнение и возбуждение, а когда мужчины вошли и приблизились к ней, соски девушки заострились и отвердели от сильнейшего желания. Набедренные повязки упали на пол.

Что ни говори, а оба гостя были хороши. Особенно эфиоп, сложенный, как атлет. Эдакий черный Геркулес. Но более всего Эмилию поразил его член, поистине чудовищных размеров. Длинною, наверное, как две её ладони и такой толстый, что обхвати она его, не смогла бы соединить кончики пальцев. Большие, набрякшие мешки яиц тяжело отвисали снизу.

Член пунийца, тоже был неплох. Не такой длинный, как у эфиопа, но по толщине едва ли уступающий ему.
- Какая же ты красавица, - прошептал Адмар, ухватив пальцами золотистые локоны девичьих волос, а потом провел шершавой ладонью по её нежной щечке. - Как зовут тебя, юная нимфа?
- Эмилия, - ответила она, опускаясь на колени. Здоровенные, набухшие члены раскачивались перед самым её лицом. Зрелище возбуждающее и завораживающее. Какая женщина устоит перед таким соблазном?

Эмилия открыла рот и втянула губами фаллос Адмара. Удерживая