книги, их запах, тишину библиотек. Она была полной копией своего отца, мягкого человека, типичного ботаника, который рано ушел из жизни, как это часто бывает с интеллигентами по причине ежедневного злоупотреблением алкоголя. Олеся всегда знала, что её мать прожженная стерва, и это было только лишь мягкой констатацией факта - как назвать женщину, которая ещё при живом муже изменяла ему направо и налево? Зачастую с непосредственными собутыльниками отца. Впрочем, Олеся полагала, её мать ненавидела их всех вместе взятых не меньше чем отца, но похоже считала это отличной местью и унижением. И всё это больное устройство их семьи было на её виду, оно функционировало на её юных глазах. Отец, молча, сносил обиды, уходя в себя, в какую-то свою реальность. Он отвечал что-то невразумительное лишь в тех случаях, когда мать Олеси слишком уж донимала его.
- ... а твой-то Колюсюк ничего так ебарь, он тебе не рассказывал, как мы всласть покувыркались тут давеча?
Мужчина с высоким лбом и с глубокими залысинами рассеянно смотрел на свою мучительницу своими давно потухшими болезненными глазами на бледном впалом худощавом лице. Жалкий ничтожный человечек, небритый, заросший, запущенный. Грязная клетчатая рубашка, которая казалась, претендовала на чистоту только в прошлой жизни, впрочем, не отставали от неё и старые сильно ношенные штаны. На полном контрасте с ним была его супруга - на редкость краснощекая пышущая здоровьем дородная бабища в идеально чистом нарядном, но пошлом платье в горошек. Женщина не отличалась умом, но всегда брала неистребимой энергетикой и ощущением собственной правоты во всем и всегда.
- Лида, не придумывай... я знаю, что ты все врешь...
- Нет, не вру, так все и было! Ты получил по заслугам гребаный алкаш!
- Да нет же брешешь ты... Ну и наглая же баба! Но я все равно тебя люблю...

Смех. Нет, гогот, громовой гогот её матушки, которым она заливалась так, что щеки ее тряслись.
- Да? Как сильно? Сильнее всех на свете?
- Конечно, Лидочка... больше всех тебя люблю и обожаю...
- Да-а, вот это любовь, - Издевательски отвечала её мать. - Ты, наверное, мазохист.

И каждый день её отец напивался до беспамятства. Мать и Ритка (старшая сестра Олеси) потешались над ним и вместе с тем, уже над ней самой, ведь она была так похожа на своего отца... Что касается сестры Риты, то Олеси всегда казалось, что в её к ней отношении к тому же явственно примешивалась и зависть чисто женская - ведь она была гораздо привлекательнее внешне. Притом её красота, стала гораздо заметнее, когда Олеся подросла и стала формироваться в девушку. В хрупкую, изящную, словно статуэтку, сотворенную хорошим мастером, в отличие от своей объемной бочкообразной сестрички с картофелиной вместо носа к тому же с прыщами по всей роже.

Кардинально различался и их характер. Поведение старшей сестры было всегда просто ужасное. Она курила, пила за гаражами, дралась. Была известной забиякой на районе. Ходили слухи, что за какой-то проступок одну красивую девочку из параллельного класса она с друзьями отвела на пустырь, заставила раздеться догола, встать перед собой на колени и просить прощения, униженно целуя при этом ноги.

Никто толком не знал, из-за чего это было (предполагали, что возможно эта красавица начала встречаться с парнем который Рите самой нравился, но не отвечал взаимностью), и было ли вообще. Но, несмотря на свою дурную славу и неоднозначные внешние данные, у неё уже в старших классах вовсю были парни. И они часто менялись. Та была вся в маму.

Тем не менее, Олеся любила и мать и сестру. Несмотря ни на что. И она отчаянно стремилась заполучить хотя бы малейшее их одобрение. Она хотела доказать, как любит их. Олеся надеялась, что ей будут довольны. Но деспотичный и эгоистичный дуэт в виде матери - старшей сестры только постоянно ворчал, командовал, придумывал новые изощренные придирки. С тех пор как умер отец, все унижения, что доставалась им раньше на пару, теперь полагалась ей.

С её переездом в другой город этот ужас закончился. Будто ночной кошмар был разогнан лучами солнечного света. Её прежняя жизнь казалась ей ямой с нескончаемым дном, из которой она благополучно выбралась. Все, казалось, пришло в норму. Олеся больше никогда не испытывала подобного отношения к себе. Жизнь в новом городе наладилась, и она осталась в нем после окончания учебы.

Она нашла себе мужа, который хоть и не был принцем на белом коне, но устраивал ее, и создала семью. Она отдалась новой жизни целиком, и прошлое оставило её. Её жизнь стала стабильной, неторопливой и размеренной. Все устроилось. Она сразилась со своим прошлым и победила. Олеся была самой обычной женщиной - женой, матерью, домохозяйкой, но...

Открытие произошло внезапно. Это было два или три года тому назад.

Олеся лежала на кровати унесенная в мир своих фантазий и, сладострастно постанывая от наслаждения, занималась мастурбацией. При удобном случае и должном настроении она всегда любила ласкать саму себя, это приносило и давало ей утешение и не с чем несравнимую разрядку.

Её глаза были закрыты, она задыхалась, поскольку её проворный пальчик касался её липкого разреза влагалища, и она умело двигала рукой вверх и вниз по всей длине своей блестящей от соков набухшей розовой щелочки. Как вдруг неожиданно в голове без всякой видимой причины всплыла одна из ненавистных сцен из прежней жизни...

Она в родительской квартире, прилежная старшеклассница с милыми бантами в волосах сидит за столом и учит уроки, мать на работе, Рита треплется по телефону в соседней комнате с кем-то на повышенных тонах. Похоже, выясняет отношения с очередным парнем, который после пары перепихонов справедливо решил её кинуть... Закончив отборными мятюками свой разговор Рита с перекошенным от злобы лицом входит в комнату Олеси подходит сзади и не с того не с чего просто залепляет жвачку ей в волосы. Громко и истерично заржав при этом.

Впрочем, особого повода никогда и не требовалось. Олеся качественно отличалась от местного женского контингента её возраста - юных шалав, как внешне, так и внутренне, парни сразу понимали, что с ней есть о чём поговорить, она была интеллектуально развита, ко всему прочему все свободное время она посвящала кружкам и дополнительным занятиям - занималась танцами, музыкой. Она развивалась. И училась неплохо. Выделялась жутко на общем унылом депрессивном фоне. Это всё не могло не остаться безнаказанным.

Олеся вздрогнула. Обернувшись назад, увидела над собой гору мяса, венчала которую физиономия сестрички, её злобные глаза.
- Ты что делаешь? Ты что с ума сошла... ? - Воскликнула Олеся, дернув руку к тому месту в волосах, где спутала волосы жвачка. Иногда ей казалось что Ритка и, правда, сумасшедшая.
- Ну, чего уставилась? Что ты мне сделаешь, заучка?! - С издевательской интонацией проговорила Рита и скорчила рожу.
- Чего ты ко мне пристаешь? Не нужно быть все время такой грубой Рита.
- А ты всегда хочешь быть добренькой такой? - Хмыкнула Рита, после чего преисполненная ненависти плюнула Олеси в лицо. Слюна попала ей на щеку