Литературный салон любовницы Сталина
На дефиле во время открытия Олимпийских игр в Сочи российская сборная вышла в костюмах, стилизованных под лагерные телогрейки. В связи с чем вспомнился мне Иосиф наш Виссарионович. В частности, история его драматической любви и, до сих пор по достоинству не оцененный, его вклад в вопросы российского нашего языкознания.
Но начну свое повествование я с громкого шпионского скандала. Как-то НКВД обратило внимание на девушку, перед которой мужчины были не способны устоять вообще. То есть совсем никто. Бросались на нее с рычанием все от мала до велика. Я чины имею ввиду.
Разведки всех стран во все времена пользовались и будут пользоваться природными дарованиями таких девушек. И правильно делают.
Рассматриваемую мной девушку звали Евгения Соломоновна Фейгенберг. Собственно, девушку эту в девичестве звали Суламифь Соломоновна или даже Суламифь Израилевна. Но девичество ее закончилось в столь юном возрасте, что и неважно это совсем.
Девушка эта, а ей тогда было 22 года, пройдя соответствующее обучение, была направлена по линии внешней разведки в, не в обиду будет сказано, туманный Альбион. По легенде супругой дипломата.
На ниве внешней разведки девушка эта достигла успехов выдающихся. Выдающихся настолько, что после ее разоблачения Англия вообще разорвала отношения с СССР. Выяснилось, что Евгения Соломоновна спала в Великобритании с кем не попадя, не гнушаясь при этом не только высшим командным составом флота ее Величества и даже членом (и в прямом, и в переносном смысле) королевской фамилии (не при королеве-матери будет сказано).
Тогдашний министр иностранных дел Соединенного Королевства сэр Джозеф Остин Чемберлен был настолько вне себя от поведения Евгении Соломоновны, что даже обратился в связи с этим с резкой нотой протеста к тогдашнему заместителю народного комиссара иностранных дел СССР M. M. Литвинову.
Но товарищ М. М. Литвинов эти гнусные инсинуации отверг. Причем с негодованием. Мол, нашел сэр Чемберлен на что жаловаться! Мужчина вообще о таких вещах рассказывать не должен. Тем более, компрометируя приличную девушку.
После высылки из Англии она продолжила выполнять свой разведческий долг в Германии, хотя ее походный супруг был отозван на Родину еще из Англии. Через год ее попросили и из Берлина. Сопроводив это громкими отставками в германском МИДе.
По приезде в Москву легенду советской внешней разведки Сталин захотел увидеть лично.
Перед ним стояла молодая женщина (ей было 24 года), с рыжими, неподвластными расческам волосами. Она была роста выше среднего, форм пышных, но в меру и глаза имела огромные, редкого зеленого цвета. И было ее облике что-то такое, из-за чего не один мужчина, то есть вообще никто…
И Отец Народов соблаговолил…
— Что ты хочешь? — спросил он ее, когда они уже спокойно лежали в постели.
— Я хочу стать журналисткой.
— Конэчно.
Наверное, Васильева в этой ситуации просила Сердюкова о чем-то совершенно другом. Но это были совсем другие люди, и жили они совершенно в другое время. Да и груз ответственности на их плечах лежал совершенно другой.
Из спальни Сталина она вышла главным редактором журнала «СССР на стройке». То был странный журнал. Он выходил на иностранных языках и предназначался на зарубежную аудиторию.
И их дальнейшее общение было более чем странным. Обычно поздно вечером к ней подходили суровые люди в штатском и говорили: «Пройдемте». После чего ее привозили к Сталину, обычно на Ближнюю дачу. Иногда это было с перерывами в несколько дней, иногда в несколько недель. Утром, вернее к полудню, ее увозили домой.
Она любила клубнику, поэтому такие визиты всегда сопровождались подарком в виде пакета с фруктами. Однажды поздней осенью она попала под дождь. Она была легко одета, да еще вся промокла. И к ней, как всегда без предупреждения, подъехала машина, и вышедшие оттуда суровые люди ей сказали «Пройдемте».
Утром предложили ей надеть шубу.
— Вы ошиблись, это не мое.
— Вам приказано одеть.
За ночь резко выпал снег и резко похолодало. Дул холодный пронизывающий ветер. Шуба была строго по ней и сделана из каких-то необыкновенных мехов. Второй такой шубы в Москве не было. Да и вообще не было нигде. Это был единственный дорогой подарок, который Сталин ей сделал за все десять лет их отношений.
Впрочем, нет. Однажды он приказал ей выйти замуж. Не за кого-то конкретно, а просто выйти замуж. Такой задачи родина перед ней никогда не ставила, но и ее она выполнила с честью и в кратчайшие сроки. Ее избранником стал мелкий партийный работник которого звали Коля.
Ее мужа Сталин назначил карающим мечом революции почти сразу после его вступления в барак с Евгенией Фейгенберг. Причем не формально.
Николай Иванович Ежов в 1934—1935 гг. возглавил следствие по делу об убийстве Кирова и Кремлёвскому делу. Он же вел дела сподвижников Ленина: Троцкого, Каменева и Зиновьева. Ежову вообще подчинялись все органы государственной безопасности, как НКВД, так и милиция.
Но все это преамбула. А теперь само повествование.
Обычно отец народов от любовниц голову не терял. Но тут…
В свободное от ухаживаний продолжателя дела Ленина время Евгения Соломоновна содержала литературный салон. И ее любил Сталин.
Он вовсе не был малокультурным человеком, как о нем иногда пишут. Сталин был студентом духовной семинарии, а это по определению предполагает уровень культуры высокий. Но русский язык был ему неродным. Он его знал, но не до такой степени, чтобы мог оценить качество литературного текста. Примерно так, как я знаю иврит.
Но она периодически обращалась к нему с просьбами сугубо литературного свойства. И Сталин выполнял все ее литературные капризы. Мужчине выполнять капризы любимой женщины вообще очень приятно. Хотя. В целом их отношения были странными. Он не обращал никакого внимания на конгломерат ее романов, повестей, рассказов и литературных миниатюр с другими мужчинами.
Впрочем, бывали исключения и из этого правила. Как-то она стала встречаться со знаменитым летчиком по фамилии Чкалов. Своих отношений они не скрывали и часто бывали вместе в общественных местах. Через три недели после начала их романа Чкалов погиб при проведении испытательного полёта.
Кому только не посчастливилось провести с ней ночь. К примеру, длительные отношения у нее были с Шолоховым и Бабелем, причем одновременно. И параллельно официальным любовнику и мужу. Кровавому тирану и его прислужнику-главному палачу.
С Шолоховым однажды вечером они поднимались в номер гостиницы «Метрополь». Он нежно сжимал в своей крепкой руке ее маленькую ладошку. К ним подошли суровые люди и сказали: «Пройдемте». Суровых людей с их «Пройдете» Михаил Александрович принял на свой счет. Шел 1934 год. Он вовсе не был особенно впечатлительным человеком, но после этого случая у него развилась импотенция. Его лечили лучшие врачи, но безуспешно.
Но Евгения Соломоновна сумела его поставить на ноги проверенными народными средствами. Вообще, их отношения носили длительный характер. И именно она попросила Сталина назначить Михаила Шолохова автором «Тихого Дона».
Сам Шолохов за свою жизнь не написал не одной
Скачать Java книгуНо начну свое повествование я с громкого шпионского скандала. Как-то НКВД обратило внимание на девушку, перед которой мужчины были не способны устоять вообще. То есть совсем никто. Бросались на нее с рычанием все от мала до велика. Я чины имею ввиду.
Разведки всех стран во все времена пользовались и будут пользоваться природными дарованиями таких девушек. И правильно делают.
Рассматриваемую мной девушку звали Евгения Соломоновна Фейгенберг. Собственно, девушку эту в девичестве звали Суламифь Соломоновна или даже Суламифь Израилевна. Но девичество ее закончилось в столь юном возрасте, что и неважно это совсем.
Девушка эта, а ей тогда было 22 года, пройдя соответствующее обучение, была направлена по линии внешней разведки в, не в обиду будет сказано, туманный Альбион. По легенде супругой дипломата.
На ниве внешней разведки девушка эта достигла успехов выдающихся. Выдающихся настолько, что после ее разоблачения Англия вообще разорвала отношения с СССР. Выяснилось, что Евгения Соломоновна спала в Великобритании с кем не попадя, не гнушаясь при этом не только высшим командным составом флота ее Величества и даже членом (и в прямом, и в переносном смысле) королевской фамилии (не при королеве-матери будет сказано).
Тогдашний министр иностранных дел Соединенного Королевства сэр Джозеф Остин Чемберлен был настолько вне себя от поведения Евгении Соломоновны, что даже обратился в связи с этим с резкой нотой протеста к тогдашнему заместителю народного комиссара иностранных дел СССР M. M. Литвинову.
Но товарищ М. М. Литвинов эти гнусные инсинуации отверг. Причем с негодованием. Мол, нашел сэр Чемберлен на что жаловаться! Мужчина вообще о таких вещах рассказывать не должен. Тем более, компрометируя приличную девушку.
После высылки из Англии она продолжила выполнять свой разведческий долг в Германии, хотя ее походный супруг был отозван на Родину еще из Англии. Через год ее попросили и из Берлина. Сопроводив это громкими отставками в германском МИДе.
По приезде в Москву легенду советской внешней разведки Сталин захотел увидеть лично.
Перед ним стояла молодая женщина (ей было 24 года), с рыжими, неподвластными расческам волосами. Она была роста выше среднего, форм пышных, но в меру и глаза имела огромные, редкого зеленого цвета. И было ее облике что-то такое, из-за чего не один мужчина, то есть вообще никто…
И Отец Народов соблаговолил…
— Что ты хочешь? — спросил он ее, когда они уже спокойно лежали в постели.
— Я хочу стать журналисткой.
— Конэчно.
Наверное, Васильева в этой ситуации просила Сердюкова о чем-то совершенно другом. Но это были совсем другие люди, и жили они совершенно в другое время. Да и груз ответственности на их плечах лежал совершенно другой.
Из спальни Сталина она вышла главным редактором журнала «СССР на стройке». То был странный журнал. Он выходил на иностранных языках и предназначался на зарубежную аудиторию.
И их дальнейшее общение было более чем странным. Обычно поздно вечером к ней подходили суровые люди в штатском и говорили: «Пройдемте». После чего ее привозили к Сталину, обычно на Ближнюю дачу. Иногда это было с перерывами в несколько дней, иногда в несколько недель. Утром, вернее к полудню, ее увозили домой.
Она любила клубнику, поэтому такие визиты всегда сопровождались подарком в виде пакета с фруктами. Однажды поздней осенью она попала под дождь. Она была легко одета, да еще вся промокла. И к ней, как всегда без предупреждения, подъехала машина, и вышедшие оттуда суровые люди ей сказали «Пройдемте».
Утром предложили ей надеть шубу.
— Вы ошиблись, это не мое.
— Вам приказано одеть.
За ночь резко выпал снег и резко похолодало. Дул холодный пронизывающий ветер. Шуба была строго по ней и сделана из каких-то необыкновенных мехов. Второй такой шубы в Москве не было. Да и вообще не было нигде. Это был единственный дорогой подарок, который Сталин ей сделал за все десять лет их отношений.
Впрочем, нет. Однажды он приказал ей выйти замуж. Не за кого-то конкретно, а просто выйти замуж. Такой задачи родина перед ней никогда не ставила, но и ее она выполнила с честью и в кратчайшие сроки. Ее избранником стал мелкий партийный работник которого звали Коля.
Ее мужа Сталин назначил карающим мечом революции почти сразу после его вступления в барак с Евгенией Фейгенберг. Причем не формально.
Николай Иванович Ежов в 1934—1935 гг. возглавил следствие по делу об убийстве Кирова и Кремлёвскому делу. Он же вел дела сподвижников Ленина: Троцкого, Каменева и Зиновьева. Ежову вообще подчинялись все органы государственной безопасности, как НКВД, так и милиция.
Но все это преамбула. А теперь само повествование.
Обычно отец народов от любовниц голову не терял. Но тут…
В свободное от ухаживаний продолжателя дела Ленина время Евгения Соломоновна содержала литературный салон. И ее любил Сталин.
Он вовсе не был малокультурным человеком, как о нем иногда пишут. Сталин был студентом духовной семинарии, а это по определению предполагает уровень культуры высокий. Но русский язык был ему неродным. Он его знал, но не до такой степени, чтобы мог оценить качество литературного текста. Примерно так, как я знаю иврит.
Но она периодически обращалась к нему с просьбами сугубо литературного свойства. И Сталин выполнял все ее литературные капризы. Мужчине выполнять капризы любимой женщины вообще очень приятно. Хотя. В целом их отношения были странными. Он не обращал никакого внимания на конгломерат ее романов, повестей, рассказов и литературных миниатюр с другими мужчинами.
Впрочем, бывали исключения и из этого правила. Как-то она стала встречаться со знаменитым летчиком по фамилии Чкалов. Своих отношений они не скрывали и часто бывали вместе в общественных местах. Через три недели после начала их романа Чкалов погиб при проведении испытательного полёта.
Кому только не посчастливилось провести с ней ночь. К примеру, длительные отношения у нее были с Шолоховым и Бабелем, причем одновременно. И параллельно официальным любовнику и мужу. Кровавому тирану и его прислужнику-главному палачу.
С Шолоховым однажды вечером они поднимались в номер гостиницы «Метрополь». Он нежно сжимал в своей крепкой руке ее маленькую ладошку. К ним подошли суровые люди и сказали: «Пройдемте». Суровых людей с их «Пройдете» Михаил Александрович принял на свой счет. Шел 1934 год. Он вовсе не был особенно впечатлительным человеком, но после этого случая у него развилась импотенция. Его лечили лучшие врачи, но безуспешно.
Но Евгения Соломоновна сумела его поставить на ноги проверенными народными средствами. Вообще, их отношения носили длительный характер. И именно она попросила Сталина назначить Михаила Шолохова автором «Тихого Дона».
Сам Шолохов за свою жизнь не написал не одной
»Креативы
»Матерный раздел