Так же он великодушно попросил меня составить очаровательной спутнице компанию, дабы мадемуазель не оказалась одна в этот чудесный день. Позвольте представиться, меня зовут…
Позади Старика раздался пронзительный крик, от которого Он подпрыгнул, не сгибая колен. Обернувшись, Старик увидел ребенка, который изо всех сил, пытался хоть на шаг приблизиться к заветному киоску с его сахарной ватой. Ребенок отчаянно боролся, словно пиратский адмирал со штормом, с неподвластной ему стихией под названием «Мама». Он плакал, кричал, падал и бил ногами, но сдаваться никак не хотел. В его детских глазах, Старик видел жажду к свободе и уверенность в собственных силах. Ребенок был уверен в своей правоте, и по-своему был прав, хотя бы потому, что, в отличие от взрослых, он знал, чего хочет.
- Сына, дорогой, ну хороший, почему ты упрямишься? Ведь так нельзя, зай. Мы всегда идем тебе на встречу, не в чем тебе не отказываем, что просишь - все твое! Другие дети бы на руках таких родителей носили, а ты кричишь, ножкой топаешь. Как ты не можешь понять, что рано тебе, молод ты еще. Мы с отцом много прожили, знаем как правильно, прислушайся, пойми.
– Ты еще мал для таких решений. Это все пустые эмоции, гормоны.
- Пустые эмоции?! Гормоны?! Да Я люблю ее!!! Всем сердцем люблю!
– Я и говорю: « Пустые эмоции». Жениться. Да еще на ком? На ней. Ты в курсе кто ее родители?
- Я в курсе кто у нее родители, папа, для меня это совсем не важно!
- Тебе не важно, а мне важно. Разговор, сын, закончен. И еще, чтобы в моем доме ее больше не видел.
- Вы, папа, беспокоитесь только за свою родословную! А на собственного сына вам наплевать!
- Сына, что ты говоришь, мы любим тебя всей душой и желаем только добра.
- Делай что хочешь, но моего благословения не получишь.
- Прекрасно. Значит мне не нужно больше ваше благословение, папа!
- Посмеешь на ней жениться, Я лишу тебя всех привилегий и моего наследства.
- Еще как посмею, папа!
- И блох своих забери!
Уже все были готовы слушать, но музыканты еще ходили по сцене, подбирая наиболее удобные места для игры. Некоторые слушатели в серьез подумывали, что концерт не состоится, но дирижер блеснул своей палочкой и начал прелюдию к концерту. Первым грянул гром. За тем, увеличивая темп, полетели первые капли, ударяя о гладь воды и крыши киосков. Другие скользили по листьям и исчезали в траве. Природа оживала и начинала танцевать под музыку дождя. Были и такие, которые еле слышно касались земли или те, которые жертвуя собой, разбивались об асфальт, они заполняли некогда пустой и тихий фон, они создавали атмосферу. Еще чуть-чуть и дождь запоет во весь голос.
Пара капель, видя не воспринимающего музыку Старика, щелкнули его по носу, заставляя вернуться из омута воспоминаний и оценить их старания. Найдя себя, Старик открыл свой зонт-трость и повыше поднял воротник кофты. Не рад был Он, появлению дождя, проворчав что-то по этому поводу насчет некомпетентных синоптиков и дорогих лекарств, Он продолжил движение. Сложно сказать задело ли это дождь, но он заметно сильнее начал барабанить по крышам. Кричащего ребенка давно уже не было рядом. Старик так и не узнал, удалось ли ему добиться своего или диктатура мамы смогла пресечь побеги юного революционера. Так же, с наступлением дождя, парк лишился большей части народа. В парке заметно посвежело. Оглядевшись, Старик двинулся к «живой аллеи». За 47 лет парк ничуть не изменился. Конечно, деревья выросли, дороги все заменили, даже мосты перестроили, много киосков и аттракционов в черте парка понаставили, но, в конечном счете - парк остался прежним.
- А ведь солнца сейчас действительно не видно. – сказал Старик глядя на густые кроны деревьев.
- Какой, оказывается, красивый парк в этом городе есть. Нет, и другие красивые, но этот определенно красивее остальных, ты так не считаешь? А вон смотри на ту аллею, через много-много лет солнца там не совсем не будет видно.
- Отчего не будет?
- Ну как почему? Это сейчас деревья молодые, но ведь они обязательно вырастут. Когда они вырастут, они станут такими большими, что позакрывают своими ветвями небесные своды.
- Когда это случиться, нас, наверное, уже не будет.
- Возможно. А давай будем приходить в этот парк каждые два месяца и смотреть, спряталось солнце или нет.
- Почему только раз в два месяца, можно каждые выходные. Как ты на это смотришь?
- Скажешь тоже, каждые выходные. Раз в месяц еще понятно, но раз в выходные… Эх. Ездить сюда каждые выходные, миленький, дорого, да и далеко, долго.
- А если солнце скроется, а мы не увидим этого?
- Тоже верно. Ты ведь здесь не первый раз. Знаешь куда идешь. Это заметно.
- Третий, если честно. Иди сюда. Смотри, видишь?
- Ну вижу.
- Точно видишь?
- Точно.
- А теперь найди шестое окно слева, последнего этажа, видишь?
- Да. Что в нем такого особенного, в этом шестом окне слева, последнего этажа?
- Это наше окно. Вот ключи. У нас есть своя квартира, наша собственная и ничья другая!
Аллею называли по-всякому: и старая, и главная, тенистая и центральная, но местные жители, гордо звали ее еловой. И это совсем не потому, что на ней росли одни ели, наоборот. На «Еловой аллее» не было ни одного хвойного дерева, зато лиственных парод деревьев тут было в полнейшем изобилии. Старик же, звал ее «Молодой аллеей», из-за того, что в раннем детстве, среди совершенно молодых деревьев, Он со своим отцом часто бегал здесь играя с ним. Никто не знал, но еще, Старик называл эту аллею «живой». Не от количества имеющейся в ней жизней, а от жизни в самой аллее. Как будто не жизнь кипела в аллее, а аллея кипела жизнью. Большую часть дня, она спала, или ожидала новую жертву. Стоило какому-нибудь путнику показаться поблизости, она оживала, потягивалась. Покачиваясь из стороны в сторону, сбрасывая остатки сна, затем, самыми красивыми деревьями, она привлекала и завораживала путника, заставляя его пройти через нее. Как только путник проходил добрую половину, аллея на миг замирала, и в следующее мгновение отстегивала своего сторожевого пса, натравливая на нечего не подозревающую жертву. Задевая каждую ветку, ветер мчался на путника, поднимая в воздух пыль и опавшие листья. С шумом и свистом описывал пару кругов вокруг жертвы, желая что-нибудь сорвать, скинуть или выхватить. При успешной атаке, он уносил добычу в самое начало аллеи, и путнику ничего не оставалось кроме как пройти путь заново. После такой игры, ему позволялось безбоязненно преодолеть аллею. Ветер на него больше не покушался, он вместе со своей хозяйкой ожидали следующую жертву. Иногда, аллея отдыхала и никого не трогала. Но была у аллеи своя маленькая слабость: Она никогда не спускала ветер на маленьких детей. Как только молодая мамаша проходила с коляской, аллея не дышала, дабы не разбудить малыша. А если малыш не спал, то она веточкой или замысловатым листочком заигрывала с ним, пытаясь развеселить или успокоить, если ребенок плакал. Рассказывать Ире, свою теорию, до полной убежденности, Старик не хотел, а когда теория была доказана – рассказывать было некому.
Добрых полчаса дождь набирал