С повадкой вора я крадусь,
Лица гримаса треплет душу.
Я по коровнику пройдусь,
Не соблазнив хозяйски уши.

Еще не выбрав жертву снов
В улыбке мерзкой я расплылся.
Здесь нравом кротким для коров,
Живут буренки: отелиться.

Пусть уши стремные мои:
И вислоухи и страшны,
Фигура выдает лису,
А рыльце словно у свиньи.

Я очень рад себе такому:
Созданью ночи- без понтов.
Пусть сил и не дала природа,
Создав плебеем среди псов.

Я страх и ужасы вселяю
В подвида гоминида высь,
Меня в газетах величают
Кровососущим и кажись:
Не зря пугает столь нелепый,
Детей венца природы, вид.
Я Чупокаброй называюсь,
С моей дороги мелкий брысь.

Слегка открыта пасть моя,
Пока что капает слюна.
Клыки весьма длинны и остры,
С них яд струится очень сочный.
Глаза мои подобны волчьим,
Меж тем больная желтизна
Во тьме светится с поволокой
И выдаёт их иногда.

Я черен весь, как крыс взъерошен
И лапки тонкие мои перебирают
Между досок пола коровника пройти.
Животик толстый как у панды,
Тоскливо в складках весь обвис.
Сегодня утолит он жажды;
Ночной, что крови не претит.

Подкрался я к немой буренке
Что бздит лениво ото сна,
Раскрылась пасть и лезут
Слюнки что яд несут в себе сполна.

Большое розовое вымя,
Я чрез инстинкт всё облизал.
Чтоб яд впитался в чрев буренки
И сон сознанье спеленал.

Затем клыки вонзил чрез плоть
Чтоб пить блаженно сию кровь.
Корова лишь слегка вздохнула,
Хвостом сшибая комаров.

И тут кадык мой встрепенулся,
И заработал мой язык:
Я жадно кровию питаюсь,
Пришуря глазки, слыша всхлип.