языки сплелись в «бешеном» танце, а мои руки сжимают и тискают её белоснежно-крепкие и в то же время мягкие груди. Она мычит не в силах прервать поцелуй...


Наконец, наши губы «разрываются»:


— Пошли в спальню... — шепчет она, а сама не дает мне оторваться от себя, заведя руки назад и вцепившись в ягодицы.


Впившиеся ноготки расчерчивают кожу, останавливаются и начинают царапать вновь. С трудом отрываю от себя её руки и словно куклу поднимаю, разворачиваю к себе лицом, и она медленно соскальзывает по мне вниз, пока не нанизывается на подставленный член. Её ноги крепко охватывают меня за поясницу. Прижимаю к себе и, подхватив под бёдра, руками заставляю двигаться вверх-вниз. Уловив ритм, она сама начинает шевелиться, а я медленными шагами двигаюсь к спальне.


— Меня... так... ещё на... руках... не носи... ли! — радостно нашёптывает Кристина в моё ухо, — как же... это... при... ятно!


Добравшись до койки, не торопясь, опускаю её спиной на одеяло, не прекращая своего основного занятия. Так сцепившись, мы и легли. Я оказался сверху. И как только она ослабила хватку, задрал её ножки в потолок, уложив себе на плечи. И опять понеслась «скачка». Мои «таранные удары» заставляли её дрожать и дергаться, а я все наносил и наносил их. Потом она задрожала, тело скрутило судорогой, и Кристина кончила, громко заявив об этом всей заставе посредством громкого крика:


— Дааа...


Она ещё извивалась, «ломаемая» спазмами, а я, не теряя времени, пристроился сбоку и, подняв ближайшую ногу, опять проник в неё. Пока её сознание «продиралось сквозь дебри» оргазма снова заработал своим «поршнем» гоняя его внутри.


— Ещё... — шептали ненасытные губы.


А я, трахая её, мял и остервенело сжимал крепкие груди, насасывая ближайший сосок, словно ребенок.


— Дааа! — её ногти полосовали мой бок, оставляя за собой кровавые борозды.


Вторая рука, вцепившись в койку, комкала и тянула простынь так словно пытаясь порвать... Затем лег сверху. И опять мой орган буравил, ходил, проникал в заветную дырочку, вгоняя ей в волшебный транс оргазма. Мы закончили вместе и я не успев покинуть её лоно, заполнил его семенем. Замер только на мгновение, когда всё началось чтобы тут же продолжить свои движения. Сперма хлюпала и чмокала в вагине, выплескиваясь вылавливаемая наружу струйками, сбегавшими по бедрам, уступая место моему органу, методично гоняющему внутри. Похоже, сил на слова у неё не оставалась:


— Оооууу... — выла она, выкручиваясь всем телом.


Хотя иногда и пробивались другие звуки:


— Щёёёёууу, хххчу...


— Вот ведь ненасытная девка! — мелькнула у меня в голове, и пропало.


Не знаю как она, но даже я, пробегающий с полной выкладкой десять километров и спокойно после этого проходивший полосу препятствий, начал уставать.


— Давай! Быстрее! — билась она почти в истерике.


И я дал. Мои движения стали рваные, но мощными. После каждого толчка она чуть продвигалась вперёд, пока голова не уперлась в спинку кровати.


Вот тут её болезную и прихватило. Я видел один раз человека бьющегося в эпилепсии, так вот её выкручивало сильнее! Мой член сдавливало так сильно, что только от этого можно было кончить. И я ели успел покинуть «гостеприимную хозяйку» и, встав рядом, кончил на её лицо. В основном попал в рот раскрытый как у птенца, требующего, кушать, небольшая часть брызгами покрыла лицо и даже груди. Кончая я орал как Тарзан, гоняющий своих обезьян...


Мы лежали рядом обнявшись. Дыхание успокаивалось, сердце перестало бухать, забившись в нормальном ритме. Она потянулась ко мне и, поцеловав, спросила:


— Ты когда уйдёшь?


— Уже пора? — удивился я и посмотрел на часы, они показывали полдвенадцатого ночи.


— Нет... Я просто... — она не закончила предложение, — есть хочешь?


— Нет, — хотел сказать я, но вот мозг, управляемый желудком, сказал, — да!


— Сейчас я встану и соберу на стол... — томно потянулась она.


Белеющее в темноте тело смачно потянулось, груди аппетитно задвигались, а соски призывно качнулись...


— Потом! — прошептал я ей на ушко, и... всё началось снова...


Мы так и не добрались до кухни. Как только она начиналась шевелиться, после очередного раза меня охватывало желание. И я снова и снова доказывал ей свою состоятельность в постели.


Ушел я перед рассветом. Мы долго стояли в прихожей и целовались. Я уже по-хозяйски ласкал её тело, думая про себя:


— Вернётся её муж... И что же будет?! — нисколько не сожалея о произошедшем, — вот ненасытная бестия! — и улыбался в душе, стискивая груди и слыша её вздохи и стенания.


Уже закрывая дверь, она шепнула:


— Вечером приходи... Мой вернётся только завтра... — и озорно блеснув глазами, прикрыла дверь.


Щелкнул замок, и я, глубоко вдыхая свежий воздух, побрёл домой, хоть немного поспать.


Эпилог.


— 5 -


Утром, только проснувшись, я схватился за телефон. Набрал номер и с нетерпением считал гудки:


— Один, два, три...


— Алло, — услышал в ответ сонный голос.


— Как дела, киса?


— Нормально, — раздалось с некоторой паузой.


С трудом сдерживая нетерпение, спросил:


— Вчера кто-нибудь приходил? — тихо спросил я.


Секундная пауза и безразличный ответ:


— Нет! А что должен был?


— Вот старшина гад, — подумал я про себя, — обещал же!


— Не знаю, так спросил, — начал выкручиваться я.


— Когда тебя ждать, милый? Я соскучилась... — в голосе послышалось придыхание и зов...


— Завтра милая, в обед отпустят, вечером буду дома!


— Милый мне пора! Надо на работу собираться... Проспала...


— До завтра милая!


* * *


Днём, ожидая оценку за выполненное упражнение по руководству десантно-штурмовой маневренной группой, я вдруг сообразил:


— А ведь она мне соврала! Был у неё кто-то! И разговаривала со мной не так! И тон как у сытой кошечки... Как пить дать — был! Ничего приеду — выясню!