пока жене заклеивали то, что у неё отклеилось в результате плачевного падения с велосипеда на асфальтовый асфальт.

Работница и крестьянка ещё были. Хотя особых работниц и уж тем более крестьянок в доме вроде не было. Вот такой парадокс. Но это были не особо мне интересные, тёткины журналы, содержавшие в себе какие-то выкройки и прочие рецептики.
Хотя справедливости ради стоит отметить, что в работнице на последних страницах печатали такие красивые вставки в аудиокассеты с портретами и названиями ВИА. Где-то даже валялась так оформленная кассета, не помню с кем, вроде со скорпионс.
Ну и ещё различные издания, названия которых уже и не вспомнить, типа там «юного натуралиста» или же «человека и закона» - толстыми стопками лежали они на всяких антресолях и прочих полках. Их периодически разоряли, безжалостно сдавая в макулатуру, или просто заворачивая в них что-то, остро нуждающееся в заворачивании. Да что там таить - перебои с туалетной бумагой тоже решались за счёт выписываемого и уже давно прочитанного. Но они, разорённые газеты-журналы, сразу же практически восстанавливались, возникали вновь, и, постоянно пополняясь, быстро росли пожелтевшими вавилонскими башнями везде, где было можно, и конечно же там, где было нельзя.
И видимо это стоило не очень дорого. Поскольку никто и никогда не экономил на подписках, и даже наоборот - считалось дурным тоном ничего не выписывать. Или выписывать мало. Ну примерно как сейчас, не очень то уважают людей, которые кроме ойднокласснеков и мэйлрушечки ни где не бывают.
Комментарии оставлять правда было сложновато. Но особо упоротые писали «дорогой редакции» и, что удивительно, дорогая редакция им отвечала. То есть чятик пусть и медленно, но уже работал и тогда.

Вот такие воспоминания на меня вдруг нахлынули, и поскольку никакой моральной морали я тут подытожить не в состоянии, то и закончим без неё.
Доклад окончен.