подскочит и выбежит на улицу.
- Налейте и мне, пожалуйста, - попросил Чёрный и нетвёрдой рукой потянулся к рюмке.
- Хватит!
Я совершенно забыл про Демидова, который нервно хлопнул ладонью по столу, так что посуда зазвенела.
- Вы прекрасный дезорганизатор, - сказал он мне.
Демидов сгрёб бутылку и рюмки на край стола подальше от меня и подозвал бармена. Сунул ему в руку несколько хрустких бумажек, недопитую бутылку и отправил к бару.
- Времени у нас мало. Услышите гудок – знайте, в сталелитейном закончилась смена. Завтра выходной, поэтому в городе будет неспокойно. Они до ночи будут шляться, искать приключений на свою жопу.
- Зачем? – подал голос Чёрный.
- Спорт у них такой. Эти гульки особого отношения к нам не имеют. Ну, добавят немного экстрима. Возможно, что вам самим будет легче спрятаться, когда вокруг начнётся такой бардак. А может, нет. Теперь о правилах.
Правила были драконовские. Правило первое: Уйти из города может только один. Правило второе: Нельзя входить в квартиры и дома, нельзя контактировать с местным населением, просить укрытия, защиты или медицинской помощи. Всё - сами.
- А если я нарушу правила? Ну, второе правило, - спросил Чёрный, – если, допустим, мне понадобится помощь. Как быть?
Я рассмеялся, даже Серый не скрывал улыбки. Только Демидов играл желваками, сдерживался, чтобы не сорваться. Не повезло ему в этот раз с участниками, чего уж там.
- Вы будете дисквалифицированы.
- Как? – спросил Чёрный.
- Физически.
У бедняги Чёрного вопросов больше не осталось. Зато возникли у Серого.
- Оружие будет?
- Нет.
- Ну, и как я должен буду… ну, ликвидировать…
- Что найдёте - всё сгодится. Камень, арматура, да хоть голыми руками.
При этих словах Чёрный побелел, Серый почернел, а я… не знаю. Себя я видеть не мог. Чёрный вспотел, снял плащ и повесил его на спинку стула, оставшись в необъятном пиджаке из букле.
Мы замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Снаружи послышался тягучий позывной сталелитейного, похожий на вой умирающего животного. Предостерегающий, предупреждающий собратьев – «Берегитесь, рядом опасность». Демидов поставил по центру стола кухонный таймер - усатого повара с восточными глазами. Крутанул пружину и поднялся.
- Мне пора. Когда таймер дойдёт до отсечки, вы покинете кафе. Дальше - как пойдёт. Для вас троих лимит времени ограничен половиной шестого утра. Если получится раньше - не проблема.
Демидов ушёл, а мы трое уставились на механического повара. Мне впервые стало не по себе. Не знаю, о чём думали в этот момент мои будущие противники, а я старался восстановить хронологию последних дней, вспомнить события, которые привели меня сегодня за этот стол.

Я столкнулся с Демидовым совершенно случайно, хотя теперь я понимаю, что ничего случайного не бывает. Кто-то из бывших со мной в группе реабилитации обмолвился, что есть мол человек, который и вправду вылечился. Я особо не жаждал встречи и общения, но исцелившийся появился сам. Странно, что я повёлся, ведь кожей чувствовал, что меня втягивают в авантюру. Все эти коммивояжёры, свидетели чего-то там и прочие торговцы духовным и механическим счастьем вызывали у меня недоверие, а порой и отвращение, а вот глядите-ка - попался!
Они как будто ковырялись у меня в мозгу, листали словно книгу. Знали, под каким боком у меня похоронена боль, и как эту боль вытащить наружу, чтобы она жгла мне глаза. И знали, как успокоить. А потом Демидов предложил кардинальное лечение. Представил всё, как бутафорию, как игру в царя-горы. Один сеанс и стопроцентный результат. Даже показал официальную статистику, заверенную каким-то научным учреждением высокого полёта.
- Главное, относиться к этому как к игре, - успокоил он при следующей встрече.
Я знал, что будет несколько участников. Знал, что всё будет жёстко, а возможно и жестоко. И нет никаких гарантий. Точнее, они будут у того, кто вернётся. Стопроцентные гарантии, если верить статистике.
- А если это буду не я? Какие же это, на хрен гарантии!?
Демидов ничего не ответил, только улыбнулся и похлопал меня по плечу. Так обычно ведут себя врачи, успокаивающие излишне мнительных пациентов. И мне стало спокойней. Да ещё фиолетовая продолговатая печать коварно всплыла у меня в памяти, и я согласился.

Внутри повара что-то щёлкнуло, он вздрогнул и зашёлся металлическим звоном. В ту же секунду за моей спиной раздался ужасающий треск. Дверь в кафе распахнулась, в проёме нарисовалось дышащее агрессией шестиголовое нечто. Оно ввалилось в забегаловку и рассыпалось на шесть частей. Они шумно сдвинули пару столов, уселись и затарабанили по столешнице пудовыми кулачищами. Бармен торопливо принёс несколько бутылок с бурой жидкостью, стаканы и какую-то закуску. Всё это время я сидел, развернувшись к двери, что вызвало приступ ярости одного из рабочих.
- Чего вылупился?
Я не ответил, просто отвернулся и теперь разглядывал своих подельщиков. Бедняга Чёрный снова путался со своими руками, не зная, куда их пристроить. Серый был более спокоен, и я почувствовал в нём силу. Может он и вправду станет сегодня победителем. Если, конечно сталелитейщики не втопчут в асфальт всех троих. Мне в спину прилетела то-ли винная пробка, то-ли хлебная корка, после чего раздался недобрый пролетарский смех.
- По-моему нам пора, - сказал я и кивнул на таймер.
- Вот и двигай первым, - худощавый усмехнулся и кивнул в сторону двери, - а мы за тобой. Давай, чего ты!
Я встал и двинулся к выходу, стараясь не смотреть на компанию рабочих. Не похоже, чтобы я случайно зацепил одного из них. Скорей всего это была подножка. Я даже не успел подстраховаться и смягчить удар, поэтому крепко приложился головой об угол барной стойки, рассёк бровь, кровь брызнула на рукав, несколько капель упали на пол. Правый глаз заволокло красным, в ушах плясал весёлый гомон. До двери оставалось всего несколько шагов, но я обернулся. Последнее, что увидел – шесть рыл, смотревших на меня и ещё двое там, в глубине зала. В их глазах не было ничего, кроме животного страха. Люди с таким взглядом способны на всё, терять им нечего.
Пивная кружка - одно из самых эргономичных орудий ближнего боя. Именно её я ухватил, пробираясь к двери между столом и барной стойкой. Ручка хватко легла в ладонь, я развернулся и, вложив всю силу в удар, разбил орудие о голову одного из сталелитейщиков. Осколки заплясали по столу, я рванул к выходу, продолжая сжимать в руке «розочку». Толкнул дверь и врезался в густой вечерний туман. За спиной истошно орали, разбрасывали мебель и посуду. Зазвенели стёкла, видимо дверь выбили окончательно, и по мостовой дробно замолотили подошвы.
- Стой, сука!
Убегать легко, особенно если на губах ты чувствуешь кровь. Особенно если там, откуда ты бежишь, уже лежит один из поверженных тобой врагов. Я свернул в первый же проулок, молясь, чтобы он не оказался тупиком. Нет, он вывел меня на параллельную улицу, где туман был ещё гуще. Я бежал, пока впереди не послышались шаги. Я остановился как вкопанный. Куда дальше? Взглянул вверх, ориентируясь по тускло освещенным окнам, пока не нашёл пустоту,