Водитель злобно дёрнул рычаг передач и врезал по тормозам. Машину протащило ещё метров десять по размытой дороге, пока она не остановилась. Над притертыми крыльями и нервно-голубым капотом взметнулось облако пара, и тут же растворилось в холодном воздухе.
- Всё, дальше не поеду.
Спорить было бесполезно, да я и не хотел. Просто расплатился и вышел. Машина строптиво крутанула задом и, выстрелив в меня сизым дымом, рванула с места. От неожиданности я оступился, влез в лужу и еле удержался на ногах. Почти сразу пожалел, что так легко сдался. Нужно было поспорить с этой сволочью таксистом.
Мои мысли оборвал резкий свист над головой, я посмотрел наверх и выхватил взглядом силуэт крупной птицы. Сокол - по сей видимости это был он - сложился, упал на землю и исчез в метровой гуще высушенного за лето осота. Послышалась возня и пробирающий до костей писк. Можно сказать - писк ужаса. Через секунду сокол взмыл в небо, унося добычу. Я усмехнулся, и подумал, что даже не знаю, на чьём месте хотел бы сегодня оказаться - охотника или жертвы.
Ноги промокли насквозь, но не знаю почему - настроение моё улучшилось. Стало даже интересно проделать остаток пути пешком. Прогулка напомнила этакий мрачный средневековый квест. До города оставалось не больше двух километров, и когда только-только начало темнеть я уже петлял узкими лабиринтами, придавленный тяжестью бетонных муравейников. На улицах ни фонарей, ни прочей иллюминации не предусматривалось. Единственными пятнами на этом фоне были окна, через грязные стёкла которых с трудом пробивался электрический свет.
Я заторопился. Нужно ещё разыскать кафе «Альбатрос», где Демидов назначил встречу всем нам – участникам игры. Демидов был чем-то вроде координатора и устроителя этих сомнительных соревнований. Псевдоучёный и лауреат каких-то заморских премий. Поговаривали, что его даже судили за эти игрища, но Демидов откупился и вышел на свободу.
Демидов - ненастоящая фамилия, свою он скорей всего давно никому не называл, а может она у него и вовсе отсутствует. Это я так думаю, но возможно и ошибаюсь. Хотелось бы верить…
Забегаловку «Альбатрос» можно было идентифицировать как кафе с большой натяжкой. Настоящие руины, как снаружи, так и внутри. Заведение больше напоминало декорацию к какому-нибудь «Нашествию зомби», причём ко второй его части, когда само нашествие уже случилось. Над входом красовались вырезанные из металла буквы, украшенные неоновыми трубками, половина из которых не горела. Перекошенная дверь подалась не сразу, уперлась о коробку и ни за что не хотела пускать меня внутрь. Я дёрнул посильнее, так что задребезжали стёкла.
Внутреннее убранство соответствовало. Стены красились с завидным постоянством, но каждый раз в кардинально противоположный цвет. При этом старая краска не удалялась, её можно было видеть в тех местах, где новый слой отваливался от стен. Картину дополнял неровный потолок с желтыми потёками в углах и такой же покатый дощатый пол, весь в пятнах от какой-то липкой дряни.
Демидов сидел за столиком в углу зала, напротив него расположился худощавый господин с крючковатым носом и злыми, узкими щёлками вместо глаз. Худощавый нервничал, был занят полировкой ногтей и посмотрел в мою сторону, когда хлопнула входная дверь. Я подошёл, Демидов привстал с шаткого стула и протянул мне плотную ладонь, с внешней стороны густо поросшую рыжей шерстью.
- Присаживайтесь, - Демидов кивнул на худощавого, - это Чёрный. Хочу сразу напомнить – никаких имён.
Мне стало смешно, как и при первой встрече с Демидовым, когда он сразу окрестил меня Белым. Не хватало только прибавить к моему прозвищу «мистер», чтобы уж совсем как у Тарантино.
Я сел напротив, Серый не шелохнулся, не подал мне руки, только буравил взглядом, из-под низких бровей. Уже ненавидел.
Да и хрен с тобой, - подумал я и оглянулся к барной стойке, в надежде что мне принесут местного пойла. Всё равно какого. Демидов перехватил мой взгляд.
- Я бы предпочёл, чтобы вы сегодня не пили.
Да мне насрать, что бы ты там предпочёл, - подумал я и подозвал бармена.
- Бутылку водки и три… нет, четыре рюмки.
Демидов недовольно цокнул языком - его посмели ослушаться. Худощавый приобрёл свой родной цвет, стал серым от злости. Он готов был зарезать меня своей безразмерной пилочкой для ногтей прямо сейчас, не дожидаясь начала действа. Возможно, я потеряю много крови, буду корчиться на полу, пока не превращусь в одно из этих пятен. Навечно останусь в «Альбатросе», как частица декорации. Перспектива мне понравилась, даже рассмешила. Уж лучше здесь, чем возвращаться туда, где каждый вечер, вываливаясь из обоймы, ты интегрируешь в себе алкоголь и принудительно засыпаешь, разглядывая снежное небо на потолке своей спальни. А утром восстаёшь из ада, глотаешь две капсулы и ты снова в обойме. До вечера… до рвоты. И всё время в долг, потому что не успеваешь. Нельзя успеть.
Я уже ухватился за бутылку, но хлопнувшая за моей спиной дверь заставила обернуться. На пороге стояла насмерть перепуганная личность. Некое подобие человека. Виновато розовые щёки, покатые плечи и обтянутые брюками толстые ноги. Вошедший узнал Демидова, приблизился к столу, невнятно улыбнулся, но испуг так и не исчез с его лица.
- Здрасьте, - незнакомец поклонился стенке между мной и Серым.
Демидов протянул свою волосатую клешню и кивнул на свободный стул. Мужчина сел, и положил руки на столешницу. Затем убрал их на колени. После чего сунул в карманы плаща и ещё долго что-то там теребил. Демидов назвал его Чёрным, что вызвало у меня улыбку. Ну, какой же он, нахрен, Чёрный? Ну, Розовый ещё куда ни шло, или Пурпурный, чтоб не так обидно. Демидов явно нам льстил, выбирая прозвища. Вот я например, я совершенно не чувствовал себя Белым! Ну, ни капли! Не сидел бы я сейчас здесь, будь таким безупречным, как выбранный для меня цвет. Насчёт Серого не могу точно сказать, но его напускная быковатость могла скрывать что угодно от неуверенности до откровенной трусости. Может быть, он был единственным, кому кличка более-менее подходила. От него и вправду не знаешь чего ожидать. А от меня?
Я хмыкнул, разлил водку по рюмкам, поднял свою и вопросительно посмотрел на компанию сидевших за столом. Именно так - на каждого в отдельности. Демидов молча осудил, Серый проигнорировал, а Чёрный засуетился руками в карманах. Да так неистово, что чуть не опрокинулся со стула. Я закинул в себя порцию горькой радости и поморщился. Налил ещё и снова выпил, никому больше не предлагая. Радость разбежалась по сосудам и мне стало хорошо.
- Давайте уже перейдём к делу, - не выдержал Серый, - я тут не собираюсь весь день торчать.
Во как! Он уже примеряет на себя роль победителя, - подумал я. А как же другие? Мы с этим… с Чёрным, тоже имеем право! Я посмотрел на Чёрного. Ему настолько не понравились слова худого, что было заметно, как дрогнул его подбородок. Вот-вот расплачется. Мне стало жаль беднягу, и я решил его поддержать.
- Ещё неизвестно, кто сегодня уедет из города. Может тебя первого в морг укатают.
Сказал и пожалел. Толстый разволновался, казалось сейчас