как колотится ее сердце. Муж стоит офонаревший.


— Вы чего это? Кать?!


— Отвали...


Я вдруг подскочила и набросилась с объятьями на мужа.


— Да ты хоть знаешь, идиот ты эдакий, с кем ты мне тут изменяешь?!


Он испуганно молчит.


— Из всех женщин планеты ты выбрал ее, именно ее!


Я снова возвращаюсь к Сашке, целую ее, а она меня.


— Ты изменилась!


— Ты тоже.


— А как же «Сашка в клетчатой рубашке»?


— Нелегко ему... ей пришлось. Меня ведь даже в психушке родители держали, Кать.


— Вылечили?


Мы опять целуемся. Я не хочу выпускать ее из рук. Муж обиженно переминается с ноги на ногу.


— Прости, Кать, я не знала, что он твой муж... Что он, вообще, женат!


— А он не знал, что я вернусь. Но ты же не спишь с мужчинами?


— Как и ты. Вот, решила попробовать...


Не хочу выпускать Саньку из рук. Пусть муж смотрит.


Ему первому стало неловко.


— Дайте хоть поднос заберу.


Делай, что хочешь.


Он выбежал на кухню, как ошпаренный. А Санька снимает мое пальто, наконец-то поддается молния сапог. Саня расстегивает мою блузку, глядя своими аниме — глазами прямо в душу. Я снимаю с нее бюстгальтер и прикасаюсь к груди: высокой, аккуратной.


— Она стала еще красивее с тех пор.


— Да ладно!


Санькины щеки пылают, а руки продолжают стягивать с меня одежду: юбку, чулки. Я целую ее шею, мочку уха, проникаю дрожащей ладонью за нежное кружево трусов, пока ее руки стягивают с меня стринги.


В комнату заглядывает муж, но я не могу оторваться от Сашкиного тела, чтобы хоть как-то отреагировать на него. Моя рука уже глубоко. Сашка выгибается и дрожит, благодарно прижимается ко мне всем телом. В коридоре хлопает дверь муж ушел, не выдержал...


А Санька, отдышавшись, вовсю принимается за меня, не давая сбежать, покрывает поцелуями ноги, бедра, живот. Перебирает и гладит рыжеватые волоски там, где недавно была аккуратная интимная стрижка.


— Обросла я, да?


— Ты моя златовласка!


Санька щекочет и покусывает, перебирает меня языком так, будто селекционер вывел какой-то новый плод, а теперь пробует его на вкус. Сладко втягивает в себя, при этом руками прижимая меня еще ближе к губам. Я мычу о удовольствия, какого не было уже лет — дцать. Ровно столько, сколько не видела Сашки. Перед глазами мелькают фейерверки, я извиваюсь, но сильные руки не выпускают — рано. С пяток, голеней, бедер, живота — отовсюду простреливают тонкие зудящие нити и прокатываются по телу оргазмом, колебания которого не успевают затихнуть, как выстреливает еще один. Я мягко отстраняю Саньку:


— Мы так никогда из постели не вылезем.


— А куда нам теперь вылезать?


Через полчаса мы с Сашкой на кухне пьем чай. Муж раздевается в прихожей, говорит, что вернулся только за вещами.


Я обнимаю его обиженное туловище, целую в макушку:


— Спасибо тебе за Саньку...