с привкусом изюма и запахом летней ночи...


— Ну, как хотите... — он откупорил бутылку и быстро наполнил два бокала.


Я невольно облизнулась.


— А куда мы едем? — так, а куда делось раздражение из голоса?


Он протянул мне бокал.


— В ресторан...


Я хотела что-то сказать, но поперхнулась и машинально сделала глоток из своего бокала... Да, это именно оно...


Рестораном он презрительно назвал, вероятно, самое шикарное заведение нашего города. На самом деле это целый развлекательный комплекс — казино, ночной клуб, сауна, два ресторана европейской и японской кухни и еще один клуб-ресторан на пришвартованном тут же у причала пароходе. И повел он меня сразу на пароход.


Честно говоря, раньше я только слышала об этом месте от своих подруг. Читала о нем в интернете. Роняла слюнки на фотографии блюд и интерьеров, на наряды приходивших сюда дам, на обилие золота и бриллиантов, на хрустальные люстры и нарисованные порошком какао сердечки на пенке капуччино. И, конечно, и мечтать не смела прийти сюда. И уж тем более не думала, что в первый раз меня сюда приведет посторонний мужчина, а не родной муж. А о том, что это случится на нашу годовщину, и подавно...


Оказалось, что столик он заказал заранее. Администратор в платье раза в два дороже, чем мое, провела нас к столику, где уже ожидала официантка с меню наперевес.


Николай галантно усадил меня на мягкий стул с высокой спинкой, сам сел напротив и принял из рук официантки тяжелую папку.


— Что вы будете? — он протянул мне меню.


— Я... — откуда этот комок? Где мое раздражение? Где высокомерие и неприступность? Что я теку как школьница во время первого танца с мальчиком из параллельного класса? — Закажите что-нибудь на ваш вкус...


Он ухмыльнулся и жестом подманил официантку...


А вкус у него оказался отменный. Всех названий я по скудости фантазии и по нетрезвости ума, конечно, не припомню, но то, что каждое блюдо было восхитительным, волшебным и просто таяло во рту, помню отлично.


И вино — куда уж тому «сухарику», которым я пыталась залить свое горе? Даже мужнино крепленое и мой мартини не шли ни в какое сравнение. Скажу больше — то шампанское, которым поил меня в машине Николай, было просто гадкой бурдой на фоне того благородного вина, которым он угощал меня сейчас.


После плотного ужина были танцы. Естественно, танцевали не мы, а специально обученные девушки — молодые, длинноногие, похожие на крепкие наливные яблочки без малейшего намека на жир, целлюлит, дряблые животики и прочие женские проблемы. А уж когда эти красотки начинали раздеваться... Мда, я, конечно, не из «этих», но вид точеных грудей и бесстыже прикрытых лишь полупрозрачными трусиками лобков, меня возбуждал. А может, все дело в вине?


В общем, я не помню, как мы оказались с Николаем в отдельной комнатке, как он расстегнул мое платье и стянул колготки. Помню только нежные прикосновения его пальцев к моей киске, его шелковистые губы на моих сосках и то, как он возился и пыхтел над крючками корсета. Я же, в свою очередь, намучилась с пуговками на его ширинке.


А потом был секс. Наверное, самый страстный, жаркий и чувственный за все три года моей супружеской жизни. Его язык порхал бабочкой по моим половым губам, заставляя мое тело выгибаться против моей воли, его пальцы проникали внутрь все глубже и все активнее хозяйничали там, готовя место для его совсем немаленького дружка.


И я умирала и возрождалась.


А когда он вошел, мое опьяненное вином и его ласками сознание и вовсе сделало мне ручкой и попросило до утра не беспокоить...


— Вам понравилось? — спросил он, когда мы уже сидели в машине и ехали в сторону моего дома.


Его вопрос поставил меня в тупик. Не то, чтобы я знала, что должен говорить или о чем должен спрашивать мужчина после секса с замужней дамой, но уж точно не об этом.


— Д... да... — выдавилось из меня с трудом, и сами собой дернулись плечи.


— Отлично, — он достал из внутреннего кармана пиджака свой мобильный.


— Алло, Виталик?... Все, можешь считать, что ты мне ничего не должен...


Я чуть не задохнулась от возмущения. Виталик! Моего мужа зовут Виталик...


Николай посмотрел на меня с торжествующей ухмылкой.


Подлец! Как он мог? Использовать меня... ?


Слезы потекли как-то сами собой...


— До дома довезти или хочешь прогуляться? — в его голосе звучала насмешка.


Боже, как же я не заметила, какое у него гадкое лицо?! И эта бородавка возле носа, и морщины на лбу... Сволочь...


— Ты красавица, — вдруг посерьезнел он, — но когда злишься, появляется в тебе что-то совсем неземное... Я хочу видеть тебя всякой — и довольной, и расстроенной, и радостной, и злой... Бросай ты своего Виталика — он тебя за десять штук зеленых продал, а тебе даже платья приличного не купил... А я дам тебе все. Видела тот пароход? Он мой. Захочешь, я его тебе отдам. Тряпки, побрякушки — все, чего только не пожелаешь...


— Сво... сво... — мне хотелось сказать ему это, но под этим взглядом и после этих слов язык не поворачивался.


— Если тебе станет легче, ударь, — он опустил голову. — Я знаю, что поступил низко, но... я должен был раскрыть тебе глаза на него... чтобы ты поняла...


— Д... домой... — почему так стучат зубы? Как гадко...


Он молча кивнул и дал знак водителю.


Войдя в квартиру, я, шатаясь, побрела в кухню и только там разревелась в голос.


Он... они... использовали меня. Как вещь. Как бездумное тело. Как резиновую куклу. Один продал, другой купил. Все просто — товарно-денежные отношения.


— Инна, Инночка, детка, не плачь, не надо, — Николай?


Он крепко обнимал мои плечи и обсыпал поцелуями щеки.


— З... за что... ? За что... мне это? А? В чем... я... прови... нилась? — он прижал мою голову к своей груди.


— Перестань, маленькая, не надо. Ты ни в чем не провинилась. Это мы, сволочи и подлецы... Прости меня... я не должен был... Пожалуйста...


— Ах, ты ж... — Виталик?!


Николай вдруг дернулся, но меня не отпустил, продолжая прижимать к себе, закрывая своей широкой спиной.


— Сука... шлюха подзаборная... шалава... — я чувствовала каждый его удар, хотя они приходились по спине Николая.


— Не прощу, сука... чтоб ноги твоей...


— Виталик, перестань! — крикнула я, и он вдруг умолк и перестал бить.


Николай отпустил мои плечи.


— Не прощу, сука... — бормотал Виталик, роясь в ящике со столовыми приборами.


И мне вдруг стало страшно:


— Не делай этого, Виталик... — шептала я. — Не делай...


Ящик грюкнул, закрываясь, Виталик развернулся ко мне. В этот момент Николай перехватил его руку с ножом, а я закричала и закрыла голову руками...


— Все...


Николай сидел на табуретке, низко свесив голову. Его руки были в крови. Возле стола лежал Виталик, и нож торчал в его груди.


— У тебя руки... — я подползла к Николаю на коленях. — Перевязать надо...


* * *


После тех событий прошел год.


Мы теперь живем с Николаем. Как он разрулил ту историю, я не знаю —