вытягивал и снова кидал таз вперед. По усиливающимся стонам Надюшки я понял, что он отлично знал, как именно надо трахать ее попку. А она ухватилась за мой член, подтянула к себе и отправила в рот.


Мой взгляд случайно упал на выход из комнаты. Я вздрогнул. В дверях стояла Катя и смотрела на нас широко открытыми глазами. Надюха видимо почувствовала это. Проследив мой взгляд обернулась на Катю и произнесла:


— Катюш, иди сюда, я тебе все объясню.


Не знаю, какие объяснения собиралась услышать Катя, но подошла к кровати. Здесь, разглядев торчащий из Надиного зада здоровый член, и так большие глаза округлились ещё больше.


— Поближе, на ушко скажу.


На мой взгляд, Катя должна была убежать, заорать, да что угодно, но только не это. Она как под гипнозом наклонилась над Надюхой. Та обняла ее, как будто тянясь к ушку и громким шепотом спросила:


— Хочешь такой? И такой? — я все также стоял на коленях перед Надей и мой член сейчас торчал в каких-то двадцати сантиметрах от Катиного лица, но Катя не отрываясь смотрела на Стасовского монстра, которым он сейчас хлопал по Надиной попке.


Надюха быстро уловила, что именно приводит Катю в гипнотический транс:


— Стасик, покажи Катюшке душ, — скомандовала она и поцеловала Катю в губы.


Катя так и не сказала ни слова, но послушно пошла за взявшим ее за руку Стасом.


Сквозь стену было слышно, как негромко бубнит Стас, что-то втолковывая Катюхе. Шуршала одежда, потом включился душ, забивая своим шумом голос.


Мы валялись с Надюхой на кровати, она поглаживала мой член и внушала:


— Давай не теряйся, а то после Стаса совсем маленьких дырочек не останется.


Как в подтверждение ее слов душ выключился, но явственно стало слышно, как Катя давится чем-то толстым, откашливается, хрипит и снова пытается сосать. Причем никаких протестов с ее стороны слышно не было.


— И эта блядь вчера мне не дала даже сиськи пощупать, — думал я.


Раздался знакомый рык Стаса, Катя забулькала, давясь спермой.


— Везет тебе на шлюшек, — улыбаясь сказала Надюха. То, что она не пай-девочка, Надя признавала всегда, но открыто шлюшкой назвала себя впервые.


Мы снова стали целоваться, подрачивая друг другу, пока рядом с нами не заскрипела кровать от забирающихся к нам Стаса и Катюхи.