с его женой, — он отхлебнул еще шампанского.


Таня в одной блузке сидела на полу у его ног и нежно перебирала пальчиками темные завитки волос у него в паху.


— Что мне ей сказать?


— Ничего, просто забери сверток с деньгами. Утром я назначу место...


— Хорошо...


* * *


— Неужели ты думала, сучка, что моя жена не в курсе? — от звонкой пощечины ее голова дернулась назад. — На что ты рассчитывала? Шлюха подзаборная! — следующий удар пришелся по животу.


Девушка согнулась бы пополам, если бы стояла на полу, а не висела на крюку за связанные за спиной руки. Поэтому повела она себя, как повела бы любая боксерская груша — качнулась от ударившего ее человека.


— Ты ведь не одна это все затеяла, да? Скажи, кто был с тобой? Кто все это придумал? — он схватил ее щеки, стянутые липкой лентой, двумя пальцами и поднял ее лицо к себе.


Но она мотнула головой.


Анатолий Евгеньевич дрожащей окровавленной рукой промокнул пот со лба галстуком:


— Кончайте... — он развернулся и вышел, плотно прикрыв за собой тяжелую металлическую дверь...


* * *


— Да, работал у нас тут комсоргом... Да, точно... бабник был еще тот...


— А о его детях что-то знаете?


— Дети?... Нет, о детях ничего не знаю... хотя были дамочки, ходили к нему, угрожали, алиментов требовали... Вот только когда он женился на дочке секретаря парткома, все эти дамочки сюда таскаться перестали...


— А Таню Колосову помните?


— Еще бы... хорошая девка была... нравилась она мне. Только вот носилась с этим Толиком, как дурень с писаной торбой. И одна ведь не замечала, что он кроме нее еще с тремя крутил. И с дочкой того партийца...


— Ну, что ж, спасибо...


— Эй, парень! Если найдешь его, дай мне знать...


— Договорились...