комок — мало того, что он самый позитивный человек в этом дворце, так еще и самый красивый. У него на удивление мягкие ладони, шелковистая кожа, плавные жесты и фигура типичного танцора.


— Ральф, — хрипло ответил я.


— Идем, покажу тебе тут все, — сказал Шейн и потянул меня к выходу из столовой. — Хотя, конечно, до вечера мы и половины увидеть не успеем.


Я обернулся, чтобы попрощаться с королем, но его уже и след простыл.


Я вздохнул и покорно зашагал за Шейном. Он что-то рассказывал, почти не умолкая, много смеялся и шутил. Я слушал его вполуха, рассеянно отвечал на вопросы и время от времени вежливо улыбался. Но он, казалось, не обращал на мою задумчивость никакого внимания.


Ближе к полудню мы спустились в кухню — огромное помещение, заставленное шкафами, печками, тазами, кастрюлями, сковородками чудовищных размеров — я подумал, что в них можно зажаривать огромных быков целиком. Шейн провел меня какой-то тайной тропой к узкой двери в самом дальнем углу.


— А здесь у нас хранятся продукты, — весело сообщил он, кивнув куда-то в сторону.


Я перевел взгляд в том направлении — у круглого стола суетилась невысокая хрупкая девушка с большими серыми глазами и темными волосами. На ней было короткое черное платье, туфли на высоком каблуке с металлическими набойками и маленький белый передник. Заметив мой взгляд, она отвела глаза в сторону и покраснела.


— А ты и правда сын Эдвина? — Шейн разложил хлеб, сыр, фрукты и мясо, добытые в кладовой за той самой узкой дверцей, прямо на скатерти стола, не дожидаясь, пока служанка расставит блюда и тарелки.


Я кивнул.


— Странно, я думал, что Эдвин с Талой не так давно женаты, хотя... со всеми этими коэффициентами можно окончательно запутаться...


— С Талой? — я посмотрел на него с недоверием. Какая еще Тала? И как это — женаты?


Я нахмурился.


— Ну, как же, Тала — папина единоутробная сестра. Они с Эдвином уже восемь лет как женаты — они поженились в тот же год, что и мои родители...


— Я не знал, — сказал я тихо и отвернулся.


— Как — не знал? — Шейн положил руку мне на запястье. — Я думал, Тала твоя мать...


— У меня нет матери, — резко ответил я.


— Прости, я не хотел... — он убрал руку, а мне вдруг захотелось испортить ему настроение, стереть с его красивого лица эту довольную улыбку.


— Да, у меня нет матери. У меня и отца нет. Я — кукла. Эдвин сделал меня для того, чтобы я убил его отца вместо него, а потом просто не захотел меня разбирать... А я взял и ожил, а потом сбежал, а потом... — на моих глазах вдруг выступили слезы и я разревелся в голос.


Он обнял мои плечи и прижал лицом к своей груди:


— Ну-ну, не плачь. Подумаешь — ожившая кукла. Ну и что? Я же вижу — ты лучше многих настоящих людей... Ну, не плачь, не надо...


— Ты ничего обо мне не знаешь! — вдруг выкрикнул я и отстранился от него. — Знаешь, чем я зарабатывал себе на жизнь? Я танцевал стриптиз, — на его лице не дрогнул ни один мускул. Но мне почему-то захотелось заставить его поморщиться. — А в свободное от танцев время спал с мужиками... за деньги...


Но вместо ожидаемого отвращения на его лице я увидел сначала удивление, а потом он и вовсе расхохотался:


— Подумаешь? Кто в своей жизни глупостей не делал?


И он снова прижал меня к своей груди.


— Но я ведь не живой, — всхлипнул я. — Даже этот ваш клыкастый Тарен сказал, что такого не может быть...


— Тарен вампир, а не истина в последней инстанции, — резонно возразил Шейн. — Кстати, он к тебе близко подходил?

Я снова отстранился от него и посмотрел в упор... Что-то здесь...


— Да, но... он же не мог... успеть...


— Мог... — он вдруг стал мрачным, потом его черты поплыли, растянулись и растаяли...


Я мотнул головой — плечи ныли, во рту ощущался вкус крови и мочи, саднил разбитый нос, и горели щеки. А на моей спине лежали два тяжеленных тела.


— Очнулся? — крепкие пальцы снова вцепились в мой подбородок. — Ну и бардак же ты учинил в Эмбере...


— Где я? — хрипло спросил я.


— Да все там же, — пальцы с презрением оттолкнули мое лицо, но я умудрился не ткнуться носом в пол.


— Как? Почему?


— Потому что Тарен — вампир. В его слюне содержится слабый галлюциноген, который не вызывает новые видения, а воздействует на память...


— Значит, я и не уходил отсюда? — я всхлипнул.


— Уходил, — человек рядом со мной рассмеялся. — Он каким-то образом умудрился перемешать твои воспоминания и подключить к ним свои. Видишь ли, иллюзии Тарена хороши тем, что они очень правдоподобны. Но любая иллюзия не совершенна. В твоих воспоминаниях о последних днях должны быть несоответствия, нарушения логики, отсутствующие фрагменты. Вспоминай!


И я начал вспоминать. Я вспомнил, как накануне утром проснулся в своей квартире, как собрался и вышел из дому, как...


На улице ко мне подошел среднего роста симпатичный парень с длинными черными волосами и бархатистыми глазами. Он представился Шоном, сказал, что у него ко мне дело, и предложил зайти в кафе, выпить кофе и обсудить все в спокойной обстановке. Я согласился. Мы вошли в кафе, сели за столик. Сначала он болтал о всякой чепухе, задавал вопросы, спрашивал, кто я и откуда, чем занимаюсь. Я отвечал спокойно, согласно своей легенде, которую придумал себе еще в школе. Сначала он просто кивал, потом стал улыбаться, а когда я сказал, что работаю в ночном клубе и вовсе рассмеялся.


— Кем, если не секрет?


— Танцовщиком, — я нахмурился.


Он продолжил смеяться:


— И все? Только танцовщиком?


— На что вы намекаете? — воскликнул я и вскочил со своего места, покраснев до самых ушей.


— Да так, просто... Что-то здесь душно. Не хотите ли прогуляться по парку?


— Нет, мне на работу пора, — буркнул я и развернулся к выходу из кафе.


— Однако я вынужден настаивать, — он подхватил меня под локоть и буквально вытолкнул на улицу.


И лишь пройдя три квартала, я понял, что он смещал нас. Я начал вырываться, но он держал намного крепче, чем можно было бы ожидать. А потом местность вокруг уже поменялась настолько, что я бы ни за что не нашел дорогу обратно, и я перестал сопротивляться. Так же под локоть он привел меня во Дворец, провел по главной лестнице на четвертый этаж, где нас уже ждали король и кронпринц. При этом Шон выглядел хмурым. Когда король взял меня под руку, он еще сказал:


— Это плохая идея, дед...


И мы с королем переместились в подземелье...


— Он укусил сначала деда, а потом тебя, — сообщил мой все еще невидимый собеседник. — Елена не активировала печать, потому что не получила приказа, и Тарен выбрался на свободу...


— А как же смог спастись ты? — я наконец-то узнал голос Шона.


— У меня иммунитет к большинству химических веществ, — улыбнулся он. — В прошлый раз ему удалось удерживать меня буквально на грани реальности достаточно долго лишь потому, что он почти не отрывался от моей шеи, а доступ к ней он получил, так как сумел застать меня врасплох. В этот раз такой возможности я ему