заключенный лихорадочно провел заостренным языком по губам.


— Тогда выполни свою часть уговора.


— Ладно, — клыкастый нехотя открыл глаза и медленно спустил ноги на пол — босые ноги с неестественно длинными пальцами с острыми когтями — затем оперся рукой о стену — в призрачном голубоватом свете бледная кисть на фоне черной стены выглядела совсем ирреально — и поднялся.


Все так же держась за стену, он приблизился ко мне и потянул носом воздух. В его бесцветных глазах зажегся азартный огонек.


— Ты питаешься человеческим мясом? — спросил он.


Я посмотрел на него, как на сумасшедшего, и мотнул головой.


— Пьешь человеческую кровь?


Я снова мотнул головой и добавил:


— Зачем мне это?


Узник пристально посмотрел на меня, а потом без предупреждения одной рукой схватил меня за щеки, а другой раздвинул губы и провел пальцем по зубам. Я вырвался из его хватки и в недоумении посмотрел на короля.


— Тебя что-то смущает? — он повернулся лицом к узнику и удивленно приподнял брови.


Клыкастый кивнул и шагнул к стене справа от меня:


— От него пахнет мертвечиной и кровью Эмбера. Этому может быть только одно объяснение — он джарг и он только что сожрал кого-то из ваших. Но в этом нет логики — если он действительно джарг, ты был бы первым, кто узнал бы об этом, и ты бы ни за что не допустил, чтобы он напал на кого-то здесь. К тому же у него зубы совсем не приспособлены для разрывания плоти...


— Может ли быть такое, что он создан из частей мертвых тел, но по его жилам течет живая кровь? — спросил король.


— Ты смеешься? — узник бросил на меня короткий недоверчивый взгляд. — Хотя... чисто теоретически... но это сложно... мертвое тело можно оживить, наделить его простейшими функциями, заставить его выполнять программу — все это уже давно практикуется некромантами. Но сделать мертвое тело живым в полном смысле слова, восстановить функции кроветворения и кровообращения, заставить работать мертвые нервные клетки... Покажи мне того гения, который добился таких результатов.


— А в принципе, ты когда-нибудь слышал о таком?


— Да, давно, — клыкастый медленно, все еще держась за стену, вернулся на свою постель. — Болтали когда-то... будто бы Шаддар сначала умер, а затем вернулся к жизни... но... не знаю — я сам не имел чести встретиться с ним...


— Я встречался с Шаддаром, — печально вздохнул король. — Но там другая история... Ну что ж, спасибо, Тарен...


— Эй! — воскликнул узник, когда мы уже развернулись к выходу из пещеры. — А твоя часть уговора?


Король ухмыльнулся, подмигнул мне и развернулся к Тарену. Я развернулся вслед за ним, но так и не понял, откуда он достал небольшую ритуальную чашу и короткий изогнутый нож. Чашу он вручил мне, затем поднес к ней правую руку и резко полоснул себя по запястью ножом. Я аж вскрикнул от неожиданности, а узник широко улыбнулся и облизнулся, наблюдая за тем, как кровь короля тонкой струйкой текла в чашу.

Когда сосуд был полон наполовину, он убрал руку и потер запястье, как разминают затекшие мышцы после наручников. И пореза на его коже не стало.


— Хватит с тебя, — с кривой ухмылкой проговорил он и сделал мне знак отдать чашу Елене, которая возникла за нашими спинами как привидение.


Она молча приняла у меня сосуд и, не поднимая головы, прошла к кровати. Клыкастый поморщился, но взял чашу и поднес ее к губам. Однако пить не торопился. Сначала, блаженно прикрыв глаза, он потянул носом:


— М-м-м, я знал, что кровь твоих ублюдков ни в какое сравнение не идет с твоей, но я и представить не мог, что разница так велика.


Король улыбнулся и, уже развернувшись к двери, щелкнул пальцами. Я как раз поворачивался, когда услышал крик и стук упавшей на пол чаши.


— Сволочь! Мошенник! — взвыл заключенный и вскочил со своей кровати. Его лицо было обожжено, будто облито кислотой, и теперь выглядело совсем жутко.


Он кинулся к нам, когда король коротко произнес:


— Елена...


И Тарен с глухим стоном повалился на пол.


— Вечером я пришлю врача, а пока не трогай его, — бросил король себе за спину и вышел из пещеры.


Я поспешил за ним, но за моей спиной все еще слышался тихий невнятный скулеж и скрежет когтей по камню.


— За что вы так с ним? — тихо спросил я, когда мы начали подниматься по огромной винтовой лестнице.


— Его информация оказалась бесполезной, — хмуро ответил он.


— Но он же не виноват, — попытался возразить я и получил пылающий полный злости взгляд.


— Виноват, он говорил, что может безошибочно определить, живой человек перед ним или кукла. А выходит нихрена он не может.


— Ну, мой случай нетипичен, — произнес я шепотом и машинально вжал голову в плечи, ожидая не то еще одного такого взгляда, не то удара.


Но король лишь тяжело вздохнул:


— Ну да, нетипичен...


— А почему у него в камере нет двери? — спросил я после молчания, длившегося аж три витка лестницы.


— В этом нет необходимости, — он передернул плечами, и излучаемый им голубоватый свет колыхнулся вокруг него, как облако пара. — Елена полностью блокирует его способности и не дает ему покидать помещение. При необходимости она может послать электрический импульс, который парализует его ноги. На самом деле он уже несколько раз пытался сбежать, но прелесть куклы в том и состоит, что она лишь похожа на человека, а по сути, ей не нужно ни спать, ни ходить в туалет, ни есть, ни заниматься любовью. В ее программе отсутствуют все функции, которые связаны с имитацией поведения живого человека. Сейчас она только печать и ничего более.


Я отвел глаза в сторону. А ведь когда-то и обо мне говорили с таким же пренебрежением.


Весь оставшийся путь мы проделали молча. Он больше не смотрел на меня и хмурился. Я тоже старался на него не смотреть и думал о своем будущем.


Когда мы вышли из подземелья на свет божий, а точнее в помещение, явно служившее столовой, нам навстречу, сверкая как солнце после дождя роскошной улыбкой, бросился молодой красивый парень с черными совершенно ровными волосами до плеч и черными, можно даже сказать бархатистыми глазами.


— Ты уже вернулся? — мгновенно расслабившись, выдохнул король.


— Как будто ты этого не знал, — парень притворно надул губы, но тут же рассмеялся, да так звонко и искренне, что я сразу решил — во всем этом дворце он самый позитивный человек.


— Как Света?


— Отлично, — он улыбнулся еще шире, чем раньше. — Ты ведь уже знаешь, да?


— Разумеется, — король тоже улыбался, а я смотрел на них и никак не мог уловить нить их разговора. — Ты планируешь пока остаться здесь?


— Да, — весело кивнул черноглазый, — а потом отведу ее к Корвину — там ей будет спокойнее.


— Хорошо, — король склонил голову влево, — в таком случае у меня к тебе просьба, — он развернулся ко мне и подмигнул. — Это Ральф, сын Эдвина. Займи его чем-нибудь до вечера, пока я все подготовлю для инициации.


Парень протянул мне руку, не переставая улыбаться:


— Привет, я Шейн.


Я осторожно сжал его ладонь и сглотнул