сапоги с отворотами. Их отец также был бос, но его ступни мне показались слишком широкими для его комплекции, а такое несоответствие не может быть красивым.


Гаэр чуть сжал пятками бока лошади и цокнул языком. Животное, мягко покачиваясь, двинулось с места. А я почувствовал, что начинаю медленно, но верно сползать. Рефлекторно я ухватился за край седла.


— За меня держись, придурок. Если вылетишь, дед мне шею свернет, — прошипел Гаэр, с опаской поглядывая на отца.


Я вздохнул и несмело приобнял его за талию.


Он немного напрягся, но меня не останавливал.


Держась за своего провожатого, я смог немного выровняться в седле и даже начать двигать бедрами в такт движениям лошади и Гаэра.


Помимо ощущения ирреальности и дикости всего происходящего, меня не оставляли мысли еще и другого толка — все эти движения, объятия, пусть я даже просто держался за него, запахи и звуки, меня возбуждали.

Может быть, все дело в происходившем в подвале? Мне, конечно, стыдно признаваться в подобном, но меня сильно заводит, когда меня пытаются иметь силой. Мне это может не нравиться, я сопротивляюсь на полном серьезе, мне действительно больно и гадко, но к этому примешивается какое-то совершенно особое наслаждение.


И вот, после всех перипетий утра, я сижу в седле, плотно прижавшись к подтянутым ягодицам молодого пышущего здоровьем и силой парня, которые мерно движутся в такт движениям лошади, ощущаю тепло — нет, пожалуй, даже жар — его кожи, которое сочетается с удивительной мягкостью и податливостью...


Я машинально провел ладонью по его животу и, пригнувшись к его шее, с жадностью потянул носом воздух... И этот запах — похожий на смесь молока с медом, цветущих лип и паленой древесины — сводит меня с ума.


Я еле заметно прижался к нему плотнее, ощущая, как под моими руками его кожа буквально раскалялась.


— Еще раз это повторится, я из тебя шашлык сделаю, — чуть повернув ко мне голову, процедил Гаэр.


От неожиданности я отпрянул от него.


— Шаул, смещай, — коротко скомандовал желтоглазый.


И вдруг у меня сжалось сердце. Нет! Я не пойду с ними! Черт! Неужели, ловушка? Но он говорил, что не станет меня разбирать? Неужели он мне солгал тогда? Я не хочу! Я...


В панике я попытался незаметно соскользнуть с лошади.


— Сидеть, — с угрозой проговорил Гаэр и бросил на меня пылающий — в буквальном смысле пылающий! — взгляд.


Я покорно вернулся в исходное положение, обхватил руками его талию и опустил голову.


Мне уже совсем не думалось о том, как приятно он пахнет, какая у него нежная и горячая кожа, какие у него красивые ступни и как эротично он двигает бедрами навстречу лошади.


В моей голове роились самые прискорбные мысли, возникали картинки, одна страшнее другой — как мой создатель, который просил называть его папой, со злобным смешком отнимает у меня то руки, то ноги, то вспарывает мне живот, то на живую сверлит черепную коробку. А я кричу не столько от боли, сколько от обиды — как же так, он же обещал...


Я ехал так, не особо наблюдая за дорогой. Да и какая разница — я знал, куда меня везут и зачем. Но вдруг солнечный свет померк. Я встрепенулся и огляделся:


— О, а я думал, ты спишь, — с кривой ухмылкой громко проговорил Гаэр.


— Где мы? — спросил я, не узнавая местность.


— Арден, — коротко ответил желтоглазый.


И я чуть снова не сполз с лошади. Сердце буквально остановилось. Меня не просто разберут. Меня уничтожат! Иначе, зачем бы им везти меня в Эмбер?


— Отпустите меня, пожалуйста, — взмолился я, не обращаясь ни к кому конкретно. — Честное слово, я уйду так далеко, как только возможно. Вы больше никогда не услышите обо мне...


— Где бы ты не находился, — жестко заметил Гаэр, — твое существование само по себе пощечина мирозданию.


Он злобно сплюнул под ноги лошади.


— Меня... уничтожат? — я всхлипнул.


— Это не нам решать, — строго ответил желтоглазый.


— Но была бы наша воля... — Шаул не закончил фразу, но намек я понял.


Может быть, все не так плохо. Может, меня все же оставят — как Елену. Возложат на меня какую-нибудь функцию... От одной мысли о новой программе меня всего передернуло. Я уже слишком далеко ушел от того, чем был вначале — им придется либо мириться с этим, либо уничтожить меня. Уничтожить, конечно, проще...


— Все, дальше поведу я, — сказал желтоглазый, когда мы приблизились к опушке леса.


И тут же мы оказались стоящими посреди огромного холла, украшенного гобеленами, массивными каменными колоннами, вазами с самыми удивительными цветами. И лишь после третьего круга осмотра я заметил стоявшие вдоль стен кушетки и кресла.


— Можно было это сделать и сразу, — поморщился Гаэр.


— Задание было другим... — полушепотом ответил желтоглазый.


— Так вот ты какой! — чья-то рука легла на мое плечо, мягко развернула спиной к моим провожатым, и на меня уставились горящие изумрудным светом глаза.


У меня перехватило дух — передо мной, улыбаясь во весь рот, стоял парень лет на пять старше меня с длинными черными волосами, заплетенными в мелкие косички (не дреды, а именно косички — мои знакомые африканки плели себе такие, вплетая в них разноцветные ниточки), со смуглой кожей. Он был чуть ниже меня ростом, но обладал фигурой типичного борца — достаточно гибкой талией и крепкими руками и грудью. На его фоне я выглядел как травинка на фоне баобаба, даже несмотря на разницу в росте.


Я невольно закусил губу — в голове тут же пронеслись несколько совсем уж неприличных картинок с его участием.


Он был одет в простую белую футболку и самые обычные светло-голубые джинсы. На ногах у него были кроссовки для бега.


— Мы можем идти? — угрюмо спросил за моей спиной желтоглазый.


— Конечно, — кивнул парень в джинсах, не сводя с меня светящихся изумрудных глаз. — Не забудь покормить Гаэра.


— Я уже не маленький, сам найду чего пожрать, — недовольно буркнул Гаэр.


Зеленоглазый рассмеялся, продемонстрировав мне очаровательную ямочку на правой щеке.


— Идем? — он взял меня за руку.


Я кивнул, сглотнув комок.


И мы тут же очутились в комнате, все стены которой были уставлены стеллажами с книгами. Между двумя распахнутыми настежь окнами стоял массивный письменный стол, заваленный бумагами, перед столом вполоборота друг к другу находились два кресла с высокими мягкими спинками, а между ними располагался низкий круглый столик. На полу лежал темно-зеленый ковер, а в камине в глубине комнаты весело потрескивал огонь. Здесь было так тихо и уютно, так просто и спокойно, что я напрочь забыл о своих давешних страхах и, не дожидаясь приглашения, опустился в кресло.


Парень сел напротив меня:


— Что-нибудь выпьешь?


Я передернул плечами.


— Тогда я выберу на свой вкус... Ты, кстати, уже завтракал? — он продолжал улыбаться, мягко ощупывая мое лицо и фигуру цепким проницательным взглядом — я ощущал каждое его прикосновение как легкий ветерок то в районе скулы, то вокруг шеи, то вдоль тела.


Я мотнул головой, чувствуя себя