сопровождаемый воплями и стонами. Однако, на сей раз он не погрузил её глубоко, а, пристроив средний палец к раскрытому углублению шейки матки, аккуратно начал вводить руку дальше, вводя палец в мягкую и достаточно уже раскрытую шейку матки.


— МммАМОЧКИИИ!... — закричала мать, и со всех сил впилась в плечи Кирилла.


— Ну-ну... мамочка... — продолжая вводить руку, возбужденно реагировал парень.


— АААйййй! МАМОЧКИИИ... больнооо... — продолжала кричать мать, цепко держась за плечи истязателя.


— Ну, покричи-покричи... — улыбался мучитель. — Сейчас я с твоей маткой поиграю...


— ... МммАААмочки! — кричала мать, не слушая его. — Ты мне МАТКУ ПОРВЕШЬ! УУУУ...


— Нет, дорогая... она у тебя мягонькая... — в этот момент два его пальца, введенные в шейку, уже гладили плодный пузырь, заставляя член вновь подниматься.


— ОООЙЙЙЙ... ГАДЕНЫШЬ... — стонала мать, поскольку уже не было сил на крики.

— А как у тебя здесь в матке мокренько, гладенько и горячо... — лукаво продолжал истязатель. — Я два пальца своих засунул к тебе в матку... плод твой поглаживаю...


— УУУффф... Падонок... гаде... нышь... извраще... нец... — причитала мать, освободив свою правую руку и положив её себе на низ живота, поддерживая его.


— Да, поругайся... поругайся, мамочка... — улыбался парень, продолжая гладить плод. — Тебе полегчает...


— ООййй... ноги уже затекли... — застонала мать, и подалась вперед, словно ложась на Кирилла.


В этот момент «мучитель» почувствовал, как матка дернулась и стала делать какие-то толчки, словно её било током.


— Что это? — как-то неловко спросил Кирилл.


— Оооууу... Что-что... — произнесла мать, уже лежа на парне. — А то не знаешь... Доигрались... Так у нас, у баб, схватки начинаются...


У «мучителя» сразу отпала вся его бравада и вальяжность и он со страхом спросил:


— Что нужно делать, тетя Таня?


— Ну, для начала, не волноваться и дать мне слезть с этой ванны... — стараясь спокойно дышать, ответила мать.


Кирилл, полный галантности и хороших манер, аккуратно помог матери поочередно спустить затекшие ноги в ванну, а затем и вылезти из неё.


— Что, испугался? — улыбнулась мать.


Кирилл, покраснев, опустил глаза.


— Простите... — неловко произнес он. — Я не хотел...


— Ну, теперь-то уже поздно... Оуу... — улыбнулась мать. — Вон, видишь, опять живот дернулся...


Она посмотрела на этого своего «мучителя», на этого «плейбоя», растеряно стоявшего сейчас и опускающего глаза в пол.


— Ээххх... мужики... — улыбалась она. — Что? Как до ответственности, так в кусты? Так, да?


Кирилл стоял, не шелохнувшись. Мать подошла к нему и... плавно обняла.


— Тимка! — позвала мать сына.


— Дурачек ты... — улыбнулась она, обнимая Кирилла. — Не бойся! Знаешь, мне понравилось... Это ничего, что мы, бабы, кричим почем зря. Ну, порода у нас, у баб, такая... стервозная. Понимаешь? Сперва распяляем вас, а потом «заливаем», а самим огня хочется... Не переживай... всё хорошо... рожу нормально... не в первый же раз уже такое...


— Как не в первый... — буркнул гость.


— Ну, а с Анькой-то как было? Так же...


— Что было? — переспросил Кирилл.


— Ну... — улыбалась мать. — Тоже с мужем потрахалась и... в роддом поехала, сразу с постели...


— Здорово! — уже улыбнулся парень.


В коридор вышел сын.


— Тима, сынок, схватки у меня... Рожаю я...


Тимка поднял полный удивления взгляд, словно это событие и не предполагалось в дальнейшем.


— К... как рожаешь? — переспросил он.


— Ну, как... — начала мать. — Господи, еще один... Вы, вообще-то, помогать мне должны, а не я вас успокаивать!


— Да-да, тетя Таня! — с готовностью отозвался Кирилл. — Что нужно сделать?


— Так, мальчики... Ну, во-первых, я должна позвонить...


Она взяла телефон и набрала номер. В трубке послышались гудки. Затем раздалось:


— Да, слушаю?


— Андрюшенька, здравствуй! — поздоровалась мать.


— Привет! — послышалось в трубке.


— Слушай, ну я того... готова уже... — улыбалась мать.


— Матка на дыбах? — засмеялся врач. — Давно?


— Да только что, минут пять-десять назад...


— Так, а что ты мне звонишь? Звони в скорую... только у них сейчас запарка...


— Да я потому и звоню тебе... Может ты меня дома... примешь?


— Ты что, дура? — переспросил врач. — А если что? И вообще...


— Ну, Андрюшенька, миленький... — взмолилась мать.


— Нет, я не возьмусь...


В этот момент Тимка вырвал из рук матери трубку и произнес уже окрепшим мужским голосом:


— Послушайте, Андрей Николаевич, я не хочу потерять мою мать! Поэтому, если вы не хотите, чтобы я рассказал отцу про вас с мамой в смотровом кабинете, то вы приедете к нам как можно скорее и примете у неё роды. И вообще... ведите себя, как мужчина!


На том конце провода воцарилась тишина, но трубку не бросили.


— Хххор... ррошо, молодой человек. Я приеду! Однако, один я не справлюсь...


— Я помогу... — перебил его Тимка.


— Дай-ка мне твою мать! — попросил врач.


Тим передал трубку матери.


— Откуда он знает? — услышали парни вопрос в трубке.


— Понятия не имею! Клянусь, я была нема, как рыба! — отвечала мать.


— Ладно, разберемся... Я буду через час, мне нужно взять инструменты и дать распоряжения до конца дня.


— Жду тебя, Андрюшенька! — сказала мать и положила трубку.


Все трое молчали...


— И как же теперь будем жить? — спросила мать.


— А как жили, так и будем! — ответил сын.


— ООййй... — схватилась мать за живот.


— Что такое? — всполошились пацаны.


— Что-что... Схватки! — отозвалась мать. — Не бойтесь, не рожаю ещё...


— Будет через час? — спросил Тим.


— Да.


— Иди, приляг в комнате. — сказал Тимка.


— Да, ты прав. — сказала мать. — Мне нужно прилечь.


И она отправилась, сопровождаемая сыном в свою комнату на кровать.


— Мам... — произнес тихо Тим, когда они подошли к кровати.


— Что, сынок?


— Ну у тебя и пузень... Просто огромный!


— Ну, конечно... Видишь, как живот «вздыбился». Это и называется матка в тонусе, то есть готовая к родам...


— Ну, отдыхай... — Тим аккуратно усадил мать на кровать, а она очень медленно улеглась на бок, не совершая резких движений.


— Вот здесь и рожу... — улыбалась она, поглаживая свой живот и периодически щурясь гримасой боли.


— Что такое, мам? — с беспокойством спрашивал сын.


— Да всё нормально, сынок... Так и должно быть... — улыбалась мать.


— Но тебе, ведь, больно... — как-то неловко спросил сын.


— Ну, а как ты думаешь... — отвечала мать. — Сейчас у меня плод раскрывает шейку матки.


— Так она у тебя, вроде, была приоткрыта... — произнес Тимка.


— Ну, так ребенку этого мало, дурашка, ему же голову нужно просунуть... — отвечала мать. — Шейка у нас во время родов на десять сантиметров раскрывается...


Тим судорожно представил этот размер, десять сантиметров, вспомнил видеозапись и посмотрел на мать.


— Я сейчас, мам. — он направился