И если ты, похотливая кастрированная зверушка, когда-нибудь захочешь ночью меня поласкать или поегозить внутри, я не стану тебя строго наказывать. А теперь спи.

Глубокой ночью я внезапно проснулся. Тело было горячим. Промежность горела, как в огне. Член стоял деревянным колом. Я вспомнил о последней милости Госпожи и принялся ласкать ее, начав с восхитительных сосков, постепенно спускаясь ниже и ниже, одновременно разворачивая Госпожу на спину.

Когда ее роза засочилась нектаром, я осторожно впустил туда своего шмеля и дал ему там слегка покопошиться.

Госпожа что-то промурлыкала во сне, слегка застонала... Меня затопило наслаждение.

Всё-таки я не удержался, задвигался слишком сильно и разбудил мою Госпожу. Она хлестнула меня по щеке и с наигранным гневом сказала:

- Ах ты, похотливая скотина! Сам не спишь и Госпожу будишь...

И тут же сменила гнев на милость: - Впрочем, продолжай... у тебя хорошо получается. Мне так сладко!


Утром мы проснулись довольно поздно. За завтраком, приготовленным нам Гертрудой, Госпожа объявила:

- Мне понравилось, как ты держался вчера, и я решила тебя наградить. Сегодня - твой день. Расскажи, каким унижениям ты хотел бы подвергнуться - обещаю, ты их испытаешь.

- Госпожа, будьте добры, дайте мне подумать. Это так неожиданно, - поперхнулся я кофе.

- Пять минут. А чтобы думалось лучше, разрешаю поласкать меня... И, кстати, как мне тебя называть?

- ???

- Какую унизительную кличку дать?

- Госпожа, я счастлив, что Вы называете меня кастратом. Пусть будет Кастрат или Мой Кастрат - коротко и ясно. Буду рад, если Вы станете называть меня как какое-нибудь кастрированное животное: - мерин, вол, валух, чувак, каплун...

- А почему чувак?

- Если я ничего не путаю, это - кастрированный козел...

Госпожа расхохоталась так, что чуть с кресла не свалилась.

- Восхитительно! Надо же, а я не знала! Ладно, пока буду называть тебя Кастратом. Итак, мой Кастрат, ты придумал себе унижения на сегодня?

- Да, Госпожа! Я буду счастлив видеть свои яички между Ваших очаровательных грудей.

- Кулон тяжелый... Неудобно носить. Но будь по-твоему! Еще что-нибудь?

- О да! Я мечтаю разогреть Вас своими ласками, Госпожа, и с почетом отвести на ложе Вашего мужчины, а потом получить приказ любоваться вашим страстным сексом и тихо страдать в углу. А потом, когда все закончится, получить еще один приказ - дочиста вылизать Вашу розу.

- Мне нравится. Сегодня ты испытаешь это унижение, обещаю... Что ж, собирайся и пошли гулять: на улице можно найти кавалера и назначить ему свидание.

Искать кавалера долго не пришлось. Буквально в ста метрах от Замка к нам подлетел толстенький лысый француз и, галантно поклонившись, произнес:

- Мадам, Вы очаровательны! Вы восхитительно провели Посвящение! Позвольте поцеловать Вашу несравненную ручку!

- Меня зовут Левасёр, - продолжал он, - я живу тут недалеко. Позвольте пригласить Вас на чашечку кофе?

- Предпочитаю ужин при свечах, месье, - ответила Госпожа.

- Ваше слово для меня закон! - рассыпался Левасер, - кстати, разрешите задать Вам нескромный вопрос: вы имеете дело только с кастратами, или для нас, грешных, тоже есть шанс?

- Может быть... - лукаво ответила Госпожа.

- Видите ли, месье, - продолжала она, дерзко взяв Левасера за мошонку и нежно теребя ее пальчиками (я ощутил покалывание в промежности, а француз, по-моему, готов был лопнуть), - то, что делает вас мужчинами, делает нас матерями. А мы не всегда этого хотим... Кастраты же этого лишены. Это удобно. Но для вас я настроена сделать исключение. При одном обязательном условии - либо да, либо нет.

- Все, что угодно, Мадам, все, что угодно...

- Мой раб будет сопровождать меня. Он разогреет меня и с почетом возведет на ваше ложе, а потом будет наблюдать за нашим сексом. Не беспокойтесь - он нам не помешает. Предохраняться не нужно, месье - я принимаю меры предосторожности, а кроме того, моему рабу нужно принимать гормоны, которые его организм, - ее коготки слегка царапнули мою промежность, - почему-то перестал вырабатывать.

Француз оценил шутку и заржал во все горло.

- Вы восхитительны, мадам! - сказал он, записав адрес, - вечером я пришлю за вами коляску. У меня к Вам будет одна маленькая просьба: прикажите Вашему рабу в течение всего свидания сильно надувать живот и разговаривать писклявым голосом, чтобы больше соответствовать образу евнуха.

- Ты слышал, Кастрат? - строго взглянула на меня Госпожа.

- Да, Госпожа, будет исполнено, Госпожа! - в восторге ответил я пискляво и изо всех сил надув пузо.

- Он великолепен, мадам! - пришел в восторг француз, - Мы отлично проведем время! Оревуар, до вечера!

- Вот еще что, - сказала вполголоса Госпожа, когда мы отошли подальше. - Когда я займусь сексом с этим лягушатником, ты должен надуть пузо и встать - ноги на ширине плеч - так, чтобы я могла видеть и твое надутое пузо, и твой возбужденный кастрированный член, и, главное, твои глаза. Я хочу, чтобы ты страдал... И не вздумай дрочить! Твой член должен стоять, как кол, понял? Руки спрячешь за спину...

- Слушаюсь, Госпожа...


Вечер наступил незаметно. Часов около семи Гертруда доложила, что нас ожидает коляска. Мы уселись в нее, и рабы-пони в пять минут доставили нас по адресу.

- Так, можешь начинать изображать евнуха, - сказала Госпожа, - звони и доложи о нас писклявым голосом, как положено.

На звонок открыла хорошенькая рабыня с короткими каштановыми волосами и жгучими карими глазами.

- Добрая хозяюшка, - пропищал я с поклоном, - будьте любезны доложить месье Левасеру, что Леди Ашторет и ее покорный раб имеют честь нанести ему визит.

Рабыня поклонилась, окинула меня презрительным взглядом, задержавшимся на промежности, и ушла.

Через несколько минут она возвратилась и нежным голоском прощебетала, что месье Левасер счастлив принять мадам и ее спутника.

Ужин был сервирован в зале. Он был легким - фрукты, вино, шоколад. В конце концов, сюда собрались не есть. На столе горели две свечи.

Левасер почительно приветствовал Госпожу и широким жестом хозяина пригласил к столу. Рабыня, которую хозяин называл Жаклин, сидела тихо, как мышка, в своей каморке. Честь прислуживать господам была доверена мне.

- Приятно почувствовать себя восточным владыкой, - объяснил Левасер, - чтобы тебе прислуживал евнух. Не каждый день мне доводится получать такое удовольствие.

Постепенно атмосфера становилась все более непринужденной. Наконец Госпожа решила, что пора переходить к горячему блюду.

- А теперь, месье, - обратилась она к Левасеру, - я хочу оказать моему рабу обещанную милость, если позволите.

- Пожалуйста, мадам...

- Кастрат, действуй! - приказала Госпожа.

Настал ответственный момент. Я изо всех сил надул пузо, так что оно готово было лопнуть, и пропищал:

- Госпожа, окажите милость, и позвольте препроводить Вас на ложе Вашего мужчины.

Ложе было здесь же, в комнате. Но до этой условности никому не было дела.

Госпожа величественно поднялась с кресла, оперлась на предложенную