я до конца осознал, что даже публичная порка и кастрация на аппель-плаце Замка Боли, не говоря уже о принесении Присяги — цветочки по сравнению с прогулкой по Городу. В конце концов, их можно было рассматривать как представление: пять, ну, десять минут позора — и все. Даже несмотря на выпитый коньяк, она оказалась жестокой пыткой — мое увечье привлекало взгляды. Многие откровенно пялились на нас. Я физически ощущал на себе десятки взглядов, и оттого еще острее ощущал пустоту в паху. Меня так и подмывало выматерить всех и вся, отхлестать Госпожу зонтиком, добежать до ближайшего обрыва и броситься вниз. И снова я нашел утешение и силы в привычных мыслях о том, что это - часть Искупления. Ну не на пустом же месте возникает такая ненависть! Значит, все-таки я сказал или сделал что-то, чему нет прощения. Я ОБИДЕЛ ДЕВУШКУ, КОТОРУЮ ЛЮБИЛ БОЛЬШЕ СВОЕЙ ЖИЗНИ, ОБИДЕЛ ЖЕСТОКО, СМЕРТЕЛЬНО! На что я вообще готов пойти, чтобы искупить свою вину? И снова я понял - на все! Даже смерть — недостаточное наказание... Ведь она бывает только один раз. Только что-то еще более ужасное —ИМЕННО ТАКОЕ унижение, или, может быть, еще более ужасное, может искупить мою вину - хотя бы в собственных глазах... И потом, служить ТАКОЙ женщине - наслаждение, с яйцами или без... От этих мыслей мне стало как-то легче, плечи сами собой расправились, я зашагал увереннее, сосредоточившись на ощущениях в паху - лекий морской бриз холодил шрам, и это было довольно приятно. Я невольно подставлял промежность ветерку, заодно давая всем желающим рассмотреть себя получше.

То и дело женщины и девушки, то поодиночке, то парами, а иногда и группками подпархивали к Госпоже и восторженно щебетали примерно одно и то же:

- Ой, какой у вас интересный кулон! Ой, это мужские яички?! Этого самого раба? Восхитительно! Ой, а вы сами его кастрировали? Какая прелесть, как мы вам завидуем! Вам так повезло... Ой, а можно посмотреть? Ой, а можно потрогать? Мы готовы вам заплатить!

И их пальчики осторожно касались еще свежего шрама, трогали член, который от этих бесстыдных прикосновений в конце концов встал, как дубина.

Госпожа раскраснелась от возбуждения, ее глаза влажно блестели. Я подумал, что, помимо сексуального удовольствия она еще и неплохо заработала - желающих и способных заплатить оказалось довольно много... Неожиданно, когда какая-то толстая вислогрудая тетка ощупывала и осматривала мой член и как-то неосторожно погладила промежность, он напрягся, дернулся несколько раз и... выстрелил ей на пузо длинной струей прозрачной жидкости. Госпожа побагровела, я готов был провалиться сквозь землю, но тетка в восторге затараторила:

- Ах, милая, примите мои поздравления! Вам сказочно повезло - уж поверьте моему опыту — Я сама люблю евнухов... Это редчайший случай, уникальный! Не наказывайте его... Я довольна. Вот вам, милочка, 50 дублонов.


Она удалилась вполне довольная, Госпожа не могла прийти в себя от изумления. Я глубоко выдохнул - кажется, пронесло...

Осмотр Острова Наслаждений занял довольно продолжительное время. Наконец, когда мы оказались в уединенном месте, окруженном со всех сторон кустами, она с лукавой улыбкой сказала:

- Знаешь, ты прекрасно справляешься! Ты просто молодец, я горжусь тобой! Ты доставил мне огромное удовольствие, и я желаю тебя наградить... У меня что-то пусто и мокро внизу живота, и твое орудие вполне подойдет, чтобы это исправить. Пойдем-ка в кусты...

Нашим глазам открылась лужайка, явно предназначенная для уединения парочек. Я расстелил под деревом свой тюрбан и вопросительно посмотрел на Госпожу.

- Ложись на спину, - ласково приказала она, - я хочу покататсья на своем мерине...

Когда я улегся, она властно раздвинула мои ноги, и встав на четвереньки, острым кончиком язычка принялась ласкать сначала мой шрам, а потом начала подниматься по стволу выше... выше... О, какое это было наслаждение! Мой член стоял уже даже не как дубина - он готов был оторваться и улететь в космос... Решив, что я дошел до кондиции, Госпожа уселась на меня верхом, и подставив свои роскошные груди моим жадным рукам и языку, ритмично задвигалась, закрыв глаза и постанывая от наслаждения...

Наконец из нее хлынула влага, дыхание стало прерывистым, она еле слышно, одним дыханием произносила:

- Ну давай, кастрат, постарайся, доставь наслаждение своей Госпоже своим кастрированным хреном... так... так... так... ласкай мои груди... Ах, как хорошо... Ах, как хорошо... Какое счастье, что всегда есть, с кем перепихнуться и не нужно предохраняться... Ах, мой кастрат... кастрат... КАСТРАТ!!! -

Последнее слово она резко выкрикнула, и, содрогаясь всем телом, рухнула на меня, обильно изливая влагу мне на живот и ноги.

В тот раз мы вместе испытали оргазма три, не меньше... потом я сбился со счета... Из кустов я вышел, выжатый, как лимон. Госпожа тоже выглядела утомленной. Не знаю, как она, а я устал настолько, что мне уже было безразлично, что иду по улицам во всей красе голый, не волновали жадные взгляды на пустой промежности... мне хотелось только поскорее дойти до Замка и удостоиться счастья принять ванну вместе с Госпожой, а потом завалиться спать.

Госпожа тоже была утомлена. Когда мы переступили порог апартаментов, она устало произнесла:

- Раб, я желаю, чтобы ты меня искупал. Сначала в душе, потом в джакузи. А потом ты вылижешь мне ножки - и спать... спать... спать...

- Счастлив служить моей Госпоже! - с поклоном произнес я.

Я опустился на колени, осторожно снял туфельки, поцеловав каждую и облобызав ножки Госпожи, попросил:

- Госпожа, окажите милость, позвольте отнести Вас в ванную.

Госпожа выдержала паузу и наконец милостиво изъявила свое согласие. Я отнес ее в душевую кабинку, налил на губку жидкого мыла и принялся нежно намыливать восхитительное тело. Я занимался этим со всем подобающим тщанием, не обойдя вниманием ни квадратного сантиметра кожи. Госпожа стояла, закрыв глаза и нежно мурлыкая от удовольствия.

После душа я снова опустился на колени и сказал, стараясь, чтобы мое дыхание слегка обдувало розу любви моей Госпожи: - А теперь, Госпожа, позвольте служить подстилкой для вас в джакузи. Жесткий камень может повредить Вашему несравненному телу.

- И эта милость будет тебе оказана, - согласилась Госпожа.

Лежа в джакузи, в горячей бурлящей воде, я снова наслаждался телом моей Госпожи, свободно лежавшей на мне, как на подстилке. Я старался. Я был нежен и нетороплив. Наконец Госпожа вздохнула, дрогнула, расслабилась, и, приоткрыв затуманенные и абсолютно пьяные глаза, велела:

- Отнеси меня на ложе, раб... Тебе осталось вылизать мне ножки, и будем спать.

И это задание я выполнил со всем подобающим усердием. Госпожа велела:

- Теперь ляг рядом со мной...

Я повиновался.

- Положи мне ладонь на грудь...

Я был счастлив выполнить это приказание. Тут, к моему удивлению и наслаждению, ее ладошка ловкой змейкой скользнула в мою промежность и уютно там улеглась. Уже засыпая, Госпожа объявила мне последнюю милость:

- Я люблю сильных, страстных и похотливых.