мою голову и приказала:

- Полюбуйся! Нравится?

Мне представилось жалкое зрелище - пустая промежность, дугообразный шов на месте мошонки, сиротливо болтающийся член...

- Жалкое зрелище, Госпожа...

- Я тоже так думаю. Смотри, служи мне верно, а то выгоню в таком виде на улицу и возьму себе другого раба - красивее и покладистее тебя. Шучу... - ласково похлопала она меня по щеке, видя мой неподдельный ужас. - Принесешь мне клятву и будешь моим - ТОЛЬКО МОИМ - навсегда. Теперь отдыхай - у тебя был трудный день, и тебе нужно еще дня два отоспаться. Потом я снова навещу тебя и выведу погулять. Спать! Пусть тебе приснится твоя преданная служба Госпоже...


Она ушла. Шаманка сделала мне укол и оставила одного. Я смотрел на стену, в груди нарастало жжение, словно там горел напалм или укусила огромная оса, и яд разъедал все внутри. Огонь поднимался выше, выше, выше... к глазам... мир расплылся, слезы хлынули на подушку. Незаметно снотворное подействовало, и я заснул.

На следующий день все повторилось. Человек такая скотина, что ко всему привыкает... Когда Госпожа резким эффектным движением откинула простыню, я уже не так сгорал со стыда. В этом было что-то... элемент все той же жестокой игры. Госпожа поцеловала меня в лобик и пожелала доброго утра. Я также пожелал ей доброго утра, всех благ и наслаждений.

- Жить будешь, раб, - одобрительно сказала Госпожа. - Рана хорошо заживает. Завтра выведу тебя гулять. Помни, через две недели ты должен принести мне Клятву Верности.

- Буду счастлив Госпожа!

- Ты голоден?

- Благодарю Вас за заботу, Госпожа, но пока нет.

- Хорошо. Пока поспи, а когда проснешься, тебя покормят.

На третий день меня покормили с ложки какой-то кашкой, потом вошла Госпожа.

Я почувствовал, что почти жду, когда же она сдернет простыню. Как она была прекрасна! В голову пришла какая-то глупая идея.

- Госпожа, вы хотели бы взглянуть, на что будет похож Ваш раб через несколько лет?

- Ну... покажи.

Я старательно надул пузо и почтительно попросил сдернуть простыню. Госпожа фыркнула.

- А ты забавный. Посвящение тебя не сломило. Ты будешь хорошим рабом. Думаю, завтра мы с тобой сделаем несколько шагов по коридору.

Госпожа приходила сначала каждое утро, потом и по нескольку раз в день, каждый раз срывая простыню. Постепенно мне стало это нравиться и начало возбуждать.

Видя это, Госпожа с деланой строгостью мне выговаривала:

- Ах ты, похабная скотина! Рано тебе еще, потерпи! Когда Я сочту нужным, тогда мы им и воспользуемся.

- Слушай, - предложила она мне как-то раз, то ли в шутку, то всерьез, - а, может, девочку из тебя сделать? Отрежем его тебе, будешь на меня глядеть, тихо слюни пускать.

- Я весь в вашем распоряжении, Госпожа, но в женском обличии я буду омерзителен. Думаю, и Вам, Повелительница, интереснее иметь при Вашей особе евнуха, а не не-пойми-чего.

- Нахал! - возмутилась Госпожа и отвесила мне пощечину. - Ты должен был прийти в восторг от этой мысли! Хотя... мне она самой как-то не очень... Ладно, можешь меня поласкать. Шаманки тебя хвалят - говорят, ты справляешься. Ну-ка, покажи своей Госпоже, на что ты способен... кастрат!

Так шло время. Моя рана заживала, я начал ходить, и Госпожа начала проявлять ко мне больший интерес - как женщина. Еще ее интересовало, каким образом я хочу присягнуть ей - в храме Кибелы или прилюдно? Я выразил пожелание присягнуть прилюдно.

- Справишься? - с сомнением спросила Госпожа. - Ведь это трудно. Все будут смотреть на тебя.

- Справлюсь, Госпожа, — ответил я, - Обязан, если это Вам понравится.

- Я буду очень рада, - серьезно ответила Госпожа.

Наконец наступил день Принесения Присяги. Накануне мне заново обрили голову и на всякий случай произвели повторную депиляцию всего тела: кастрату не положено иметь растительности на теле - его кожа должна радовать взор Госпожи гладкостью и чистотой.

Утром шаманка выдала мне серебряный поднос, на котором мне предстояло преподнести Госпоже кулон с моими яичками. Я умылся, тщательно привел себя в порядок, положил кулон на поднос и принялся ждать. Наконец дверь палаты открылась, и Амазонка в маске кивком приказала мне выходить. До двери я дошел вполне твердым шагом, но, когда Амазонка распахнула ее, открывшееся мне зрелище заставило меня на секунду окаменеть: амфитеатр, центром которого служил аппель-плац, был весь заполнен народом. В центе арены на памятном мне возвышении теперь восседала на троне моя Госпожа. Украшения, маска, легкие босоножки - словом, все было подобрано со вкусом. Она выглядела настоящей финикийской богиней Ашторет, ожидающей полагающуюся ей жертву.


Стояла тишина. Все взоры были прикованы к нам - вернее, все-таки, ко мне. Я физически ощущал сотни взглядов, хищно изучающих мою пустую промежность, поднос и лежащий на нем кулон с тем, что еще недавно делало меня нормальным мужчиной... Всем было интересно, как я сыграю свою роль. Оказывается, быть кастрированным публично и выйти после этого голым на всеобщее обозрение — две больших разницы... и одна маленькая. И я понял, что никакие успокоительные и стимуляторы тут не помогут... Пришлось проиграть в памяти фразу "И не надо заставлять себя ждать - это неинтеллигентно...". Это сработало - точнее, подействовало как удар хлыста... Я медленно и торжественно двинулся по аппель-плацу, воображая себя не ничтожным рабом, идущим умолять Госпожу о милости, а космическим адмиралом, Дартом Вейдером, несущим своей Королеве главные сокровища завоеванных галактик. Я настолько ушел в себя, что ничего вокруг не слышал и не видел ничего, кроме подноса с кулоном, дорожки, по которой мне предстоит пройти, и цели путешествия - обворожительной нагой женщины на престоле. Моей Госпожи. Моей Повелительницы. Дойдя до проведенной красной черты, я упал на колени, и, следуя правилам, прополз оставшееся до престола расстояние на коленях. На коленях же я поднялся к подножию престола.

- Чего ты хочешь, Раб? - по этикету Госпоже полагалось заговорить первой.

- Моя несравненная Госпожа, - заговорил я, невероятным усилием воли совладав с собой, - вы осчастливили меня, лишив мужественности и посвятив в число Ваших рабов. Позвольте же преподнести Вам этот кулон в залог моей вечной преданности Вам и принести Присягу.

Я с поклоном протянул поднос Госпоже.

Она милостиво приняла кулон, поцеловала его и повесила на шею так, что он идеально улегся в ложбинку между ее восхитительных грудей - словно всегда там был.

- Раб, я принимаю твой залог преданности, и рада буду услышать твою Присягу на верность мне. Говори громко и четко - я желаю, чтобы собравшиеся здесь добрые люди, рабы и свободные, слышали ее тоже.

Нам с Биллом вдалбливали наизусть стандартный текст присяги. Как вариант, раб, онемевший от волнения, мог просто ответить на стандартные вопросы Госпожи, клянется ли он повиноваться ей, служить только ей и так далее словом "Клянусь" - или даже просто кивнуть. Но в этот момент мне захотелось придать дополнительную торжественность моменту, и я - в качестве сюрприза -