Песнь Ундины
изуродованное лицо.
- Что взамен? - спросил он князя.
Свет сглотнул противный ком в горле, успокоил дергающийся шрам.
- Две трети добычи по пути в столицу - ваши.
Наемники негромко загомонили. Щедрое обещание. Родина маленького уродливого кнега богата без меры, огромна и добычлива. Хальг успокоил их одним движением руки.
- Торговаться не буду, кнег. Наши мечи - твое золото. Задумаешь обмануть - не обессудь.
Громко выкрикнул что-то на своем птичьем языке, наемники повернули коней, оставляя Света на берегу моря.
- Через три дня будем готовы, - пообещал Хальг издалека.
Князь стоял, обдуваемый морским ветром, зачарованно смотрел на бескрайнюю седую гладь.
Норд ерошил русые волосы, успокаивал боль. В родном княжестве моря не было. Была река - спокойная и томная, как дебелая деревенская баба. И дикие, стонущие волны никогда не лизали носки его сапог. Где-то далеко, за дымкой чужого тумана зрел шторм. Из темной глубины незнакомый морской бог топил драккары.
Свет опустил руки в холодную воду, поднес ладони к лицу. Морской солью обожгло шрам, опять накатило воспоминание. Темнота, поселившаяся внутри после смерти Баюна, полыхнула кровавым заревом. Свист нагайки превратился в песню. Протяжную тоскливую песню о чужих погибших моряках. Ладонь сама легла на рукоять меча. Князь обернулся.
Девушка сидела на камне, поджав под себя ноги. Пела и расчесывала белые, невероятной длины волосы костяным гребнем. Синие, прозрачные, как озерная вода, глаза заставили княжеское сердце остановиться.
- Подари мне ребенка, - услышал Свет, - у всех сестер уже есть дети от ваших мужчин, а у меня нет.
Белые волосы взметнулись от соленого ветра, тонкие руки протянулись навстречу и князь сделал шаг вперед, падая в раскрытые объятия.
Закрывая глаза, почувствовал успокаивающий сердце холод. Морозные руки снимали кольчугу и рубаху, пояс он сорвал сам.
Холодные губы запечатали рот, высасывая боль. Князя как хлестнули прутом, долго сдерживаемая страсть рвалась наружу. Смял ладонями тонкую рубашку на хрупких ее плечах. Зарычал, переворачивая ее под себя, впечатывая в песок тонкое холодное тело. Бешенство стекало в нее каплями, оставляя после себя дрожащую морозную чистоту. Выхолодило всего, лишь пульсировал тупой болью багровый шрам, да пустая глазница горела кровавой дрожью. Коленом раздвинул ее ноги, устраивая свое тело. Одним движением вошел в податливую плоть, она только ахнула, распахнув глаза. Обняла за напряженную шею, обхватила ногами, заставляя войти еще глубже. Князь мотнул головой, едва сдерживаясь, чтобы не укусить тонкое плечо.
Вбивался молотом с короткими животными вскриками. Хрипло застонал, когда ее ногти вонзились в плечо, процарапали борозду. Кровь капнула ей на губы, слизнула, как кошка. Увидев это, князь зарычал зверем, перевернулся и усадил на себя почти невесомое тело. Одним движением разорвал рубашку на ее груди. Выгнулась спиной, открываясь его взгляду вся. Замер на мгновение, провел ладонями по холодной шелковой коже. Услышав, как она тихо застонала, сгреб в кулак длинные белые волосы.
Там, на границе у него было десять наложниц: горячих, как молодые кобылицы. Забыл всех, проваливаясь в чужую прохладу, насаживая на себя гибкое тело.
А вокруг сидели чайки. Они смотрели на них черными круглыми глазами и клекотали по-своему. Взлетели разом, хлопая крыльями, когда князь разорвал воздух своим криком.
- Кнег, - Хальг тормошил его, пытаясь разбудить, - что с тобой?
Свет открыл мутные глаза, попытался подняться и упал обратно на песок, не чувствуя тела. Сканд присел на корточки, заглянул в лицо. То, что увидел, его не обрадовало.
- Ты видел ундину? Она просила ребенка?
Князь помотал головой.
- Она тебе что-нибудь подарила? Отвечай, кнег.
Вопросы назойливого сканда едва долетали сквозь пелену вязкого дурмана. Свет опять попытался встать, но ноги не держали. Оперся рукой о землю. Что-то кольнуло ладонь. Удивленно посмотрел - гребень. Пальцы сжимали костяной гребень, украшенный ракушками. Хальг зло сплюнул:
- Конец тебе, кнег. Сейчас всю жизнь будешь искать ундину. А потом вернешься. Вернешься, чтобы умереть.
Помог подняться, придерживая ослабевшее за три дня тело.
- Вставай, дружина готова. Пора двигаться. И тебе надо поесть. Она высосала тебя всего.
Хальг смотрел холодным взглядом как Свет жадно ел запеченную рыбу.
- Кто она? - спросил князь, вытирая рот.
Сканд усмехнулся уголками бледных губ:
- Ундина. Русалка. На ней нужно жениться, тогда она станет обычной женщиной. Только редко кто выдерживает до женитьбы-то. Сразу любить начинают. А уж коли она что-то подарит, тогда все... к ней вернешься и с ней останешься.
Свет потрогал пальцами гребень у пояса. Хальг заметил это движение:
- Советую выкинуть, хотя вряд ли поможет.
Князь закусил губы, упрямо мотнул головой.
- Седлай коней, наемник.
Сканды поднимались из-за деревянных столов, опрокидывая кружки с пивом. Бросали на дощатый стол медные кругляшки монет. Те катились по темной поверхности, иссеченной многими ножами. Скатывались на заплеванный пол, и маленький мальчишка собирал их под наемничьими сапогами.
Хальг раздавал команды короткими выкриками. Кони били копытами, косили глазами, дико всхрапывали. Сканды натягивали удила, негромко переговариваясь. Князь взлетел в седло, бросил прощальный взгляд за спину и повернул коня.
СЕЙЧАС
Не мечом, так золотом; не золотом, так огнем. Горела земля под копытами скандских коней. Дрожал воздух от наемничьих криков. Шли, оставляя за собой пепелище.
Всех... Всех, кто выше тележной чеки...
- Кнег, - Хальг с силой развернул его за плечо, -. что ты творишь? Остановись. Впереди крупное княжество. Женись на княжне - получишь сильного союзника.
Свет взглянул в глаза темника, пелена бешенства спадала нехотя, оставляя за собой темноту. Сканды выгнали из избы девушку, погнали в сарай. Она бежала, придерживая руками разорванный у горла сарафан. Обернулась и лицо закрыли белые волосы. В голубых глазах затрепетал ужас. Князь вздрогнул всем телом, сделал шаг вперед, погружая сапоги в кровавую жижу.
- Кнег... - протянул наемник, но Свет уже не слышал.
Девушка отползала к куче соломы. Держалась руками за разорванный сарафан, где в прорехах молочной белизной светила девичья грудь. Волосы. Белые, невероятной длины. Синие, как озерная вода, глаза заставили княжеское сердце остановиться.
Подходил медленно, снимая одежду. Она шептала: «Не надо».
Горел князь. С той самой поры, что сжимал в руках холодное упругое тело. Горел изнутри, как костер. Даже талая весенняя вода не студила пылающую кровь. Лишь гребень у сердца холодил, успокаивал боль, высасывал безумие.
Схватил руками за плечи, толкнул на солому. Сарафан - к черту. Обрывки ткани только мешаются. Белое-белое тело. Как снег, как гребни заморских волн.
Руками раздвинул ноги, вслушиваясь в прерывистое дыхание. На краю затуманенного сознания слышал песню. Песню-стон, песню-крик. О чужих погибших моряках. О седой волне, на вершине которой горько плакала девушка с
Скачать Java книгу- Что взамен? - спросил он князя.
Свет сглотнул противный ком в горле, успокоил дергающийся шрам.
- Две трети добычи по пути в столицу - ваши.
Наемники негромко загомонили. Щедрое обещание. Родина маленького уродливого кнега богата без меры, огромна и добычлива. Хальг успокоил их одним движением руки.
- Торговаться не буду, кнег. Наши мечи - твое золото. Задумаешь обмануть - не обессудь.
Громко выкрикнул что-то на своем птичьем языке, наемники повернули коней, оставляя Света на берегу моря.
- Через три дня будем готовы, - пообещал Хальг издалека.
Князь стоял, обдуваемый морским ветром, зачарованно смотрел на бескрайнюю седую гладь.
Норд ерошил русые волосы, успокаивал боль. В родном княжестве моря не было. Была река - спокойная и томная, как дебелая деревенская баба. И дикие, стонущие волны никогда не лизали носки его сапог. Где-то далеко, за дымкой чужого тумана зрел шторм. Из темной глубины незнакомый морской бог топил драккары.
Свет опустил руки в холодную воду, поднес ладони к лицу. Морской солью обожгло шрам, опять накатило воспоминание. Темнота, поселившаяся внутри после смерти Баюна, полыхнула кровавым заревом. Свист нагайки превратился в песню. Протяжную тоскливую песню о чужих погибших моряках. Ладонь сама легла на рукоять меча. Князь обернулся.
Девушка сидела на камне, поджав под себя ноги. Пела и расчесывала белые, невероятной длины волосы костяным гребнем. Синие, прозрачные, как озерная вода, глаза заставили княжеское сердце остановиться.
- Подари мне ребенка, - услышал Свет, - у всех сестер уже есть дети от ваших мужчин, а у меня нет.
Белые волосы взметнулись от соленого ветра, тонкие руки протянулись навстречу и князь сделал шаг вперед, падая в раскрытые объятия.
Закрывая глаза, почувствовал успокаивающий сердце холод. Морозные руки снимали кольчугу и рубаху, пояс он сорвал сам.
Холодные губы запечатали рот, высасывая боль. Князя как хлестнули прутом, долго сдерживаемая страсть рвалась наружу. Смял ладонями тонкую рубашку на хрупких ее плечах. Зарычал, переворачивая ее под себя, впечатывая в песок тонкое холодное тело. Бешенство стекало в нее каплями, оставляя после себя дрожащую морозную чистоту. Выхолодило всего, лишь пульсировал тупой болью багровый шрам, да пустая глазница горела кровавой дрожью. Коленом раздвинул ее ноги, устраивая свое тело. Одним движением вошел в податливую плоть, она только ахнула, распахнув глаза. Обняла за напряженную шею, обхватила ногами, заставляя войти еще глубже. Князь мотнул головой, едва сдерживаясь, чтобы не укусить тонкое плечо.
Вбивался молотом с короткими животными вскриками. Хрипло застонал, когда ее ногти вонзились в плечо, процарапали борозду. Кровь капнула ей на губы, слизнула, как кошка. Увидев это, князь зарычал зверем, перевернулся и усадил на себя почти невесомое тело. Одним движением разорвал рубашку на ее груди. Выгнулась спиной, открываясь его взгляду вся. Замер на мгновение, провел ладонями по холодной шелковой коже. Услышав, как она тихо застонала, сгреб в кулак длинные белые волосы.
Там, на границе у него было десять наложниц: горячих, как молодые кобылицы. Забыл всех, проваливаясь в чужую прохладу, насаживая на себя гибкое тело.
А вокруг сидели чайки. Они смотрели на них черными круглыми глазами и клекотали по-своему. Взлетели разом, хлопая крыльями, когда князь разорвал воздух своим криком.
- Кнег, - Хальг тормошил его, пытаясь разбудить, - что с тобой?
Свет открыл мутные глаза, попытался подняться и упал обратно на песок, не чувствуя тела. Сканд присел на корточки, заглянул в лицо. То, что увидел, его не обрадовало.
- Ты видел ундину? Она просила ребенка?
Князь помотал головой.
- Она тебе что-нибудь подарила? Отвечай, кнег.
Вопросы назойливого сканда едва долетали сквозь пелену вязкого дурмана. Свет опять попытался встать, но ноги не держали. Оперся рукой о землю. Что-то кольнуло ладонь. Удивленно посмотрел - гребень. Пальцы сжимали костяной гребень, украшенный ракушками. Хальг зло сплюнул:
- Конец тебе, кнег. Сейчас всю жизнь будешь искать ундину. А потом вернешься. Вернешься, чтобы умереть.
Помог подняться, придерживая ослабевшее за три дня тело.
- Вставай, дружина готова. Пора двигаться. И тебе надо поесть. Она высосала тебя всего.
Хальг смотрел холодным взглядом как Свет жадно ел запеченную рыбу.
- Кто она? - спросил князь, вытирая рот.
Сканд усмехнулся уголками бледных губ:
- Ундина. Русалка. На ней нужно жениться, тогда она станет обычной женщиной. Только редко кто выдерживает до женитьбы-то. Сразу любить начинают. А уж коли она что-то подарит, тогда все... к ней вернешься и с ней останешься.
Свет потрогал пальцами гребень у пояса. Хальг заметил это движение:
- Советую выкинуть, хотя вряд ли поможет.
Князь закусил губы, упрямо мотнул головой.
- Седлай коней, наемник.
Сканды поднимались из-за деревянных столов, опрокидывая кружки с пивом. Бросали на дощатый стол медные кругляшки монет. Те катились по темной поверхности, иссеченной многими ножами. Скатывались на заплеванный пол, и маленький мальчишка собирал их под наемничьими сапогами.
Хальг раздавал команды короткими выкриками. Кони били копытами, косили глазами, дико всхрапывали. Сканды натягивали удила, негромко переговариваясь. Князь взлетел в седло, бросил прощальный взгляд за спину и повернул коня.
СЕЙЧАС
Не мечом, так золотом; не золотом, так огнем. Горела земля под копытами скандских коней. Дрожал воздух от наемничьих криков. Шли, оставляя за собой пепелище.
Всех... Всех, кто выше тележной чеки...
- Кнег, - Хальг с силой развернул его за плечо, -. что ты творишь? Остановись. Впереди крупное княжество. Женись на княжне - получишь сильного союзника.
Свет взглянул в глаза темника, пелена бешенства спадала нехотя, оставляя за собой темноту. Сканды выгнали из избы девушку, погнали в сарай. Она бежала, придерживая руками разорванный у горла сарафан. Обернулась и лицо закрыли белые волосы. В голубых глазах затрепетал ужас. Князь вздрогнул всем телом, сделал шаг вперед, погружая сапоги в кровавую жижу.
- Кнег... - протянул наемник, но Свет уже не слышал.
Девушка отползала к куче соломы. Держалась руками за разорванный сарафан, где в прорехах молочной белизной светила девичья грудь. Волосы. Белые, невероятной длины. Синие, как озерная вода, глаза заставили княжеское сердце остановиться.
Подходил медленно, снимая одежду. Она шептала: «Не надо».
Горел князь. С той самой поры, что сжимал в руках холодное упругое тело. Горел изнутри, как костер. Даже талая весенняя вода не студила пылающую кровь. Лишь гребень у сердца холодил, успокаивал боль, высасывал безумие.
Схватил руками за плечи, толкнул на солому. Сарафан - к черту. Обрывки ткани только мешаются. Белое-белое тело. Как снег, как гребни заморских волн.
Руками раздвинул ноги, вслушиваясь в прерывистое дыхание. На краю затуманенного сознания слышал песню. Песню-стон, песню-крик. О чужих погибших моряках. О седой волне, на вершине которой горько плакала девушка с
»Эротическая сказка
»Эротичесские рассказы