электрический разряд.

Неожиданно, парень стянул верх платья, обнажив груди Марины с затвердевшими сосочками. Он чуть отстранился, разорвав их страстный поцелуй и — лукаво поглядев на изнемогающую от желания девушку, припал ртом к ее груди.

Марина застонала — на сей раз гораздо громче, сильнее, почти срываясь на крик.

Редко, кто из партнеров умел ласкать ее грудь — а те, кого природа не обошла таким талантом, обращались с ним крайне неучтиво, ограничивая себя лишь поцелуями и легкими, почти неощутимыми укусами.

В этом вопросе, Марина еще не встречала мужчин, которые могли бы хоть чуть-чуть приблизится в этом умении к уровню ее бывшего, от ласк которого она, в свое время, мало не сходила с ума.

Но если «экс-» был способен медленно сопроводить Марину за грань рассудка, то ее новый возлюбленный каждым прикосновением куб, зубов и языка отправлял ее куда-то далеко, за известные ей самой пределы удовольствия — а после возвращал, чтобы вновь вознести ее еще более умелыми ласками к новым вершинам наслаждения.

Он покрывал каждый миллиметр ее груди обжигающе горячими поцелуями. Он проводил языком по самым чувствительным точкам, словно рисуя узоры на гладкой, влажной коже.

Он щекотал ее сосочки, описывал возле темноватых ореолов все сужающиеся кружочки — а после несильно сжимал из зубами и оттягивал, лаская при этом чувствительные, затвердевшие кончики.

Он постоянно помогал себе ладонью или просто пальца, ни на миг не оставляя без ласк ту сисечку, которой временно не доставалось его умелых ласк.

И при этом, он все наращивал темп пальцами там, внизу, постепенно подводя девушку к самому краю, к вершине удовольствия.

Марина чувствовала, что сходит с ума от удовольствия — удовольствия, которое она до этого ни разу, ни с кем не испытывала. В каждом мгновении своего движения, в каждой миллисекунде своих ласк — абсолютно во всем — ее новый возлюбленный был великолепен.

Никакой спешки. Никаких неконтролируемых дерганий, никаких действий наугад. Словно он знал ее целую вечность, полностью изучив все ее реакции, каждую клеточку ее тела.

И вот, наконец...

Внутри взорвалась буря, разлетелся вдребезги пылающий смерч, долетая обжигающими искрами бешеного пламени до кончиков ногтей и волос, вспыхнули миллиарды огней, разрастаясь до размеров сверхновых звезд, взрываясь и порождая новый, сладостный, неповторимый, фантастический, неудержимый огонь экстаза.

«Это было нечто... — возникли вдруг в голове Марины слова Юли. — Нет, это было что-то, с чем-то... »

Внезапно, девушка поняла, что, впервые в жизни, она истошно кричала, выгибаясь в судорогах мощнейшего оргазма, ни сколечко не заботясь о том, услышат ее или нет.

В небе висел бледный, серебряный диск полной луны и мерцали далекие звезды. Их свет отражался от подернутой легкой рябью водной глади. Вокруг царила тишина — и лишь эхо истошного вопля страсти, отраженное прибрежными скалами, доживало в воздухе.

— Боже... боже мой... — Марина мелко подрагивала в объятиях своего возлюбленного. — Господи, как же... Как же хорошо... Мне... еще... никогда... Никогда не было... так хорошо...

— Приму как комплимент, звездочка, — произнес парень, продолжая поглаживать грудь и бедра девушки.

Марина посмотрела на молодого человека — и они вновь слились в страстном поцелуе.

— Я люблю тебя... — прошептала она, на мгновение оторвавшись от губ возлюбленного. — Я знаю тебя всего один день... даже меньше... Но я безумно люблю тебя...

Ответь он ей то же самое, он наверняка бы испортил все — или почти все. Но он, тоже шепотом, произнес лишь:

— Я знаю, моя зеленоглазая девочка. Я знаю, моя звездочка...

Она почувствовала, как под шортами оживает и стремительно наливается кровью его член. Сперва, ей даже показалось, что у него уже стоит, но, когда, и без того внушительных размеров орган начал увеличиваться еще больше, Марина ощутила, как вновь неудержимо и сладостно заныло внизу ее живота.

Пара секунд — и каменно твердый член, пока что прикрытый одеждой, уткнулся ей в животик, до предела натянув тонкую ткань.

Ладошки Марины заскользили вниз по футболке парня, достигли края, приподнятого здоровенным членом парня, и стремительно сорвали с молодого человека «растаманскую» деталь его гардероба.
Увидев обнаженное тело возлюбленного, озаренное светом полной луны, Марина не смогла сдержать шумный и страстный вздох.

Словно вытесанные из скалы, ровные бугры грудных мышц. Пресс, напоминающий уложенные в два вертикальных ряда камни здешней гальки, подобранные в идеально симметрии. Широкие, похожие на детали средневекового доспеха, плечи. Мускулистые руки, перевитые так возбуждающими Марину нитями вен.

Он казался ей сошедшим со страниц модных журналов, воспевающих красоту мужского тела. Словно его слепил хоть и недальновидный, но безумно талантливый Пигмалион, наконец-то понявший, что в пару к идеальной Галатее годится лишь точно такой же, совершенный мужчина.

Марина вновь провела своими ладошками по его, на сей раз обнаженному, восхитительному торсу — и нежно коснулась своими пухлыми губками его шеи.

Парень судорожно втянул воздух. Его член под шортами нетерпеливо дрогнул.

Марина улыбнулась — и медленно стала спускаться все ниже, покрывая поцелуями, лаская язычком, игриво покусывая зубками каждый сантиметр его тела. И вот, она опустилась на колени перед своим возлюбленным: головка огромного, каменно твердого члена, подрагивающая под тканью шорт, оказалась совсем рядом с пухлыми, влажными губками Марины.

Девушка лукаво улыбнулась — и посмотрела вверх, прямо в глаза изнемогающему от своих ощущений парню.

Раньше, когда она ласкала партнера ротиком, ей всегда становилось как-то неловко, если тот смотрел на нее во время процесса. Порой, она даже прерывала минет — и, неодобрительно глядя на млеющего паренька, просила его отвести взгляд.

Но сейчас, стоя на коленях перед полуобнаженным молодым человеком с великолепным телом, внушительный член которого покачивался у нее перед лицом, Марина совсем не испытывала дискомфорта от того, что на нее смотрят. Напротив, ей безумно хотелось, чтобы он видел все, до мельчайшей детали, не упустил ни единой мелочи ее ласк.

Не сводя глаз с партнера, Марина медленно прошлась сомкнутыми губками по прикрытому тонкой тканью члену. Парень тихо застонал. Марина довольно улыбнулась — и стала водить по мелко дрожащему от возбуждения органу своим юрким, влажным язычком, оставляя на шортах мокрый, витиеватый след. Дойдя до головки, Марина отстранилась от могучего органа — чтобы через мгновение обхватить его конец своими влажными, мягкими губками. Ее язычок порхал по вершине члена, даже сквозь ткань даря парню ни с чем не сравнимые ощущения и заставляя стонать от удовольствия.

Долго так продолжаться не могло...

— Возьми же его... — хриплым от неудержимого возбуждения голосом произнес парень.

— Что сделать? — хитро улыбнулась Марина, не прекращая ласк.

— Возьми... возьми у меня в ротик, родная... — парень уже еле сдерживал протяжные, низкие стоны. — Поласкай