Невеста
обратно: Юрик вдруг всосался в ее пизду, обняв Катю за бедра.
Какое-то время были слышны только стоны и причмокивания. Затем стоны вдруг усилились, и Катя резко выгнулась, будто ее подбросили вверх:
- Ыыыу! Юр, ну Юр! Я чуть не кончила...
- Ладно, ладно... - говорил Юрик, утирая липкие щеки. - Давай лучше целоваться. Оближу тебе горлышко - и побегу...
- Дурачок. Если горлышко лизать - будет буэ...
Юрик разделся догола, обнажив торчащий хуй, подсел к Кате, и они снова влипли друг в друга губами.
Только теперь это получалось у них не истомно-нежно, как всегда, а нервно, жадно, с рычанием, будто они не ласкались, а грызлись, как звери. Катя с силой щупала Юрику ребра и елозила попой. Тот целовал ее все сильней, - и вот они уже сползли со спинки дивана, и Юрик терзал Катю, лежа на ней, а Катя ныла, обвив ему шею руками.
Их тела двигались и терлись друг о друга, постепенно принимая нужную конфигурацию: Юрик заползал сверху, Катины ножки раздвигались, подпуская его к самому главному...
- Ююююр, - простонала Катя. - Ты что? Не надо...
- Я только чуть-чуть... сверху... - бормотал Юрик, въебываясь в край липкой дырочки, которая втягивала его, как воронка.
- Не надо... Юр... - хныкала Катя, раздвигая ноги и подставляясь Юриному хую.
- Чуть-чуть...
- Не надо...
- Совсем... немножко... - шептал Юрик, до упора окунаясь в липкую, как соты, и невыносимо сладкую Катину пизду.
Через минуту его яйца громко шлепали по ней, ускоряя ритм, а рот намертво всосался в Катю, не давая ей дышать. Сгорбившись, Юрик ебал и выцеловывал Катю, удерживая ладонями ее голову, а Катя хватала его за шею, за спину, за попу и втягивала, вдавливала, вмазывала в себя, и мычала, залепленная его губами, и таращила влажные глаза... Она уже давно кончала - почти сразу, как Юрик вошел в нее; это был самый долгий, самый мучительно-сладкий оргазм в ее жизни, и самое страшное, что он не прекращался, а нарастал, как снежный ком, и с ним нарастал непрерывный крик - как у самолета, идущего на посадку. И когда Юрик стал бешено кончать в нее, Катя закричала, раздирая горло, и весь ее крик ушел в Юрика, в его рот и тело, и его крик тоже ушел в Катю; они наполняли криком друг друга, не разлепляя губ, и крик проходил навылет по горящим телам, наполняя их зудом, цветным и бесконечным, как смерть...
- Что это было? - беззвучно шептала Катя, когда обрела дар речи. - Что это было, Юр? Ведь мы друзья... Ведь я невеста...
***
Это был кошмар. Они оба знали, что им нельзя, что нужно избегать друг друга, но все равно каждый день встречались, и каждая встреча кончалась одним и тем же - бешеным, изматывающим, запретным, и оттого немыслимо сладким сексом.
- Юр... Ну зачем ты?..
- Кать... Просто хочу видеть тебя.
- Ну? Увидел?
- Увидел...
- Ты опять, да?
- Да...
- Аааа... Юр, не надо... Мы же не сможем остановиться...
- Сможем... а может и нет...
- ААААА...
Они лизались, непрерывно отговаривая друг друга, но все равно раздевались, и все равно Юрик трахал Катю и лизал ей пизду, а Катя жестоко кончала от его ласк и от осознания, что это нельзя, что она невеста и самая настоящая блядь...
Ее жених тоже имел ее почти каждый день, и Юрик требовал, чтобы Катя рассказывала ему в подробностях, что и как. Рассказывать было особенно нечего, и Катя придумывала Юрику, чтобы поддразнить его, всякие небылицы:
- Он привязал меня за руки-ноги к кровати, взял бильярдный кий, такой, знаешь, длинный, гладкий... а на конце вибратор прикручен. Я вся такая лежу, пиздой наружу, беспомощная, привязанная, а он медленно подносит туда, трогает меня, и еще по телу мороженое размазывает, апельсиновое, холодное такое... ааааа...
- Аааа! - рычал Юрик, въебываясь в нее до ушей. - Вибратор - хуйня! Он умеет вот так вот глубоко?
На следующий день Юрик встречал Катю с веревками, вибратором и кием. Катя корчилась, привязанная к кровати, а Юрик мучал ей пизду и вымазывал с ног до головы мороженым, жгучим, как огонь...
- ... А потом мы поехали за город, он раздел меня, одежду мою оставил в машине, закрыл на ключ и повел меня гулять. Я шла с ним голая, сиськи-письки наружу, и меня видели сотни людей, глазели на меня в упор, говорили «вау, какая грудь», просили потрогать, и он разрешал, даже не спрашивая меня, и незнакомые парни лапали мне сиськи, взвешивали их на ладонях, как мешки, - а я стою, вся багровая, щеки горят, уши горят... что-то бормочу, блин, и подыхаю от стыда...
На следующий день Юрик встретил Катю с машиной, вывез ее за город, оголил, выволок из машины, не обращая внимания на визг, и потащил, куда глаза глядят. Голая Катя висла на его руке, хныкала, не хотела идти, и тогда он просто взял ее на руки и понес.
Навстречу шли люди, и им была видна ее пизда веретеном; Юрик сказал об этом Кате, и та спрыгнула у него с рук и пошла рядом. Вокруг моментально выросло кольцо зевак. Они стали клянчить, чтобы Катя разрешила им потрогать сиськи; Юрик разрешил, и на ее чудо-грудях оказались сразу три пары мужских рук. Они гладили их, тискали, взвешивали - совсем как в Катином рассказе.
Потом Юрику стали предлагать деньги, чтобы трахнуть Катю, и Юрик послал зевак таким семиэтажным, какого никто никогда не слышал от него. Зеваки уважительно крякнули и разошлись, а Юрик долго еще выгуливал голую Катю по берегу реки, а потом столкнул в воду и трахнул прямо на берегу, на отмели. Катя корчилась на песке и била ножками по воде, поднимая фонтаны брызг.
Их никто не видел, хоть могли увидеть каждую секунду. Назад Катя шла мокрой, и капельки воды под ветерком во много крат усиливали ощущение голого тела...
Эта игра затягивала, как наркотик: описывая свой мнимый секс с женихом, Катя озвучивала тайные фантазии, которые не решалась поведать никому - ни любовникам, ни даже Юрику, - а тот немедленно претворял их в жизнь, заставляя Катю цепенеть по ночам от сладкого ужаса и предвкушать, что же будет с ней завтра.
Непрерывные впечатления преобразили ее: Катя сияла и светилась улыбками, будто в ней поселилось солнышко. Все видели, как она изменилась, и связывали это с предстоящей свадьбой.
- По тебе можно подумать, что ты выходишь замуж по любви, а не по расчету, - говорил ей Юрик.
***
Как-то раз он позвонил ей на работу:
- Срочно приезжай к себе.
- Что случилось?
- Не могу говорить. Увидишь. Жду в подъезде.
При случае они бросали все на свете и без лишних расспросов мчались друг другу на помощь. На Катином счету было два таких вызова, у Юрика - один, и вот сейчас подоспел второй.
- Что?..
- Пойдем, - он повел ее к лифту. - Дома поговорим.
- Почему именно у меня?
- Увидишь.
- Юр...
Он молчал. Лифт тащился на далекий восемнадцатый этаж. Как всегда, горела только одна тусклая лампочка.
- Юр. А я хотела признаться тебе...
- В чем?
- В том, что... все эти, истории, которые я рассказывала тебе про нас с Иваном... в общем, все это я придумала.
- А то я не знаю.
- Так ты знал?!..
- А ты не знала, что я знаю?... Приехали. - Лифт раскрылся, и Катя побежала за Юриком. - Открывай!
В Катиной комнате они увидели
Скачать Java книгуКакое-то время были слышны только стоны и причмокивания. Затем стоны вдруг усилились, и Катя резко выгнулась, будто ее подбросили вверх:
- Ыыыу! Юр, ну Юр! Я чуть не кончила...
- Ладно, ладно... - говорил Юрик, утирая липкие щеки. - Давай лучше целоваться. Оближу тебе горлышко - и побегу...
- Дурачок. Если горлышко лизать - будет буэ...
Юрик разделся догола, обнажив торчащий хуй, подсел к Кате, и они снова влипли друг в друга губами.
Только теперь это получалось у них не истомно-нежно, как всегда, а нервно, жадно, с рычанием, будто они не ласкались, а грызлись, как звери. Катя с силой щупала Юрику ребра и елозила попой. Тот целовал ее все сильней, - и вот они уже сползли со спинки дивана, и Юрик терзал Катю, лежа на ней, а Катя ныла, обвив ему шею руками.
Их тела двигались и терлись друг о друга, постепенно принимая нужную конфигурацию: Юрик заползал сверху, Катины ножки раздвигались, подпуская его к самому главному...
- Ююююр, - простонала Катя. - Ты что? Не надо...
- Я только чуть-чуть... сверху... - бормотал Юрик, въебываясь в край липкой дырочки, которая втягивала его, как воронка.
- Не надо... Юр... - хныкала Катя, раздвигая ноги и подставляясь Юриному хую.
- Чуть-чуть...
- Не надо...
- Совсем... немножко... - шептал Юрик, до упора окунаясь в липкую, как соты, и невыносимо сладкую Катину пизду.
Через минуту его яйца громко шлепали по ней, ускоряя ритм, а рот намертво всосался в Катю, не давая ей дышать. Сгорбившись, Юрик ебал и выцеловывал Катю, удерживая ладонями ее голову, а Катя хватала его за шею, за спину, за попу и втягивала, вдавливала, вмазывала в себя, и мычала, залепленная его губами, и таращила влажные глаза... Она уже давно кончала - почти сразу, как Юрик вошел в нее; это был самый долгий, самый мучительно-сладкий оргазм в ее жизни, и самое страшное, что он не прекращался, а нарастал, как снежный ком, и с ним нарастал непрерывный крик - как у самолета, идущего на посадку. И когда Юрик стал бешено кончать в нее, Катя закричала, раздирая горло, и весь ее крик ушел в Юрика, в его рот и тело, и его крик тоже ушел в Катю; они наполняли криком друг друга, не разлепляя губ, и крик проходил навылет по горящим телам, наполняя их зудом, цветным и бесконечным, как смерть...
- Что это было? - беззвучно шептала Катя, когда обрела дар речи. - Что это было, Юр? Ведь мы друзья... Ведь я невеста...
***
Это был кошмар. Они оба знали, что им нельзя, что нужно избегать друг друга, но все равно каждый день встречались, и каждая встреча кончалась одним и тем же - бешеным, изматывающим, запретным, и оттого немыслимо сладким сексом.
- Юр... Ну зачем ты?..
- Кать... Просто хочу видеть тебя.
- Ну? Увидел?
- Увидел...
- Ты опять, да?
- Да...
- Аааа... Юр, не надо... Мы же не сможем остановиться...
- Сможем... а может и нет...
- ААААА...
Они лизались, непрерывно отговаривая друг друга, но все равно раздевались, и все равно Юрик трахал Катю и лизал ей пизду, а Катя жестоко кончала от его ласк и от осознания, что это нельзя, что она невеста и самая настоящая блядь...
Ее жених тоже имел ее почти каждый день, и Юрик требовал, чтобы Катя рассказывала ему в подробностях, что и как. Рассказывать было особенно нечего, и Катя придумывала Юрику, чтобы поддразнить его, всякие небылицы:
- Он привязал меня за руки-ноги к кровати, взял бильярдный кий, такой, знаешь, длинный, гладкий... а на конце вибратор прикручен. Я вся такая лежу, пиздой наружу, беспомощная, привязанная, а он медленно подносит туда, трогает меня, и еще по телу мороженое размазывает, апельсиновое, холодное такое... ааааа...
- Аааа! - рычал Юрик, въебываясь в нее до ушей. - Вибратор - хуйня! Он умеет вот так вот глубоко?
На следующий день Юрик встречал Катю с веревками, вибратором и кием. Катя корчилась, привязанная к кровати, а Юрик мучал ей пизду и вымазывал с ног до головы мороженым, жгучим, как огонь...
- ... А потом мы поехали за город, он раздел меня, одежду мою оставил в машине, закрыл на ключ и повел меня гулять. Я шла с ним голая, сиськи-письки наружу, и меня видели сотни людей, глазели на меня в упор, говорили «вау, какая грудь», просили потрогать, и он разрешал, даже не спрашивая меня, и незнакомые парни лапали мне сиськи, взвешивали их на ладонях, как мешки, - а я стою, вся багровая, щеки горят, уши горят... что-то бормочу, блин, и подыхаю от стыда...
На следующий день Юрик встретил Катю с машиной, вывез ее за город, оголил, выволок из машины, не обращая внимания на визг, и потащил, куда глаза глядят. Голая Катя висла на его руке, хныкала, не хотела идти, и тогда он просто взял ее на руки и понес.
Навстречу шли люди, и им была видна ее пизда веретеном; Юрик сказал об этом Кате, и та спрыгнула у него с рук и пошла рядом. Вокруг моментально выросло кольцо зевак. Они стали клянчить, чтобы Катя разрешила им потрогать сиськи; Юрик разрешил, и на ее чудо-грудях оказались сразу три пары мужских рук. Они гладили их, тискали, взвешивали - совсем как в Катином рассказе.
Потом Юрику стали предлагать деньги, чтобы трахнуть Катю, и Юрик послал зевак таким семиэтажным, какого никто никогда не слышал от него. Зеваки уважительно крякнули и разошлись, а Юрик долго еще выгуливал голую Катю по берегу реки, а потом столкнул в воду и трахнул прямо на берегу, на отмели. Катя корчилась на песке и била ножками по воде, поднимая фонтаны брызг.
Их никто не видел, хоть могли увидеть каждую секунду. Назад Катя шла мокрой, и капельки воды под ветерком во много крат усиливали ощущение голого тела...
Эта игра затягивала, как наркотик: описывая свой мнимый секс с женихом, Катя озвучивала тайные фантазии, которые не решалась поведать никому - ни любовникам, ни даже Юрику, - а тот немедленно претворял их в жизнь, заставляя Катю цепенеть по ночам от сладкого ужаса и предвкушать, что же будет с ней завтра.
Непрерывные впечатления преобразили ее: Катя сияла и светилась улыбками, будто в ней поселилось солнышко. Все видели, как она изменилась, и связывали это с предстоящей свадьбой.
- По тебе можно подумать, что ты выходишь замуж по любви, а не по расчету, - говорил ей Юрик.
***
Как-то раз он позвонил ей на работу:
- Срочно приезжай к себе.
- Что случилось?
- Не могу говорить. Увидишь. Жду в подъезде.
При случае они бросали все на свете и без лишних расспросов мчались друг другу на помощь. На Катином счету было два таких вызова, у Юрика - один, и вот сейчас подоспел второй.
- Что?..
- Пойдем, - он повел ее к лифту. - Дома поговорим.
- Почему именно у меня?
- Увидишь.
- Юр...
Он молчал. Лифт тащился на далекий восемнадцатый этаж. Как всегда, горела только одна тусклая лампочка.
- Юр. А я хотела признаться тебе...
- В чем?
- В том, что... все эти, истории, которые я рассказывала тебе про нас с Иваном... в общем, все это я придумала.
- А то я не знаю.
- Так ты знал?!..
- А ты не знала, что я знаю?... Приехали. - Лифт раскрылся, и Катя побежала за Юриком. - Открывай!
В Катиной комнате они увидели
»Романтика
»Эротичесские рассказы