по чуть-чуть? Нервы успокоить?

Жена молча кивнула. Я не мог отделаться от мысли, что мужчины с самого начала уже раздевают ее глазами, а может быть и трахают. Наверняка у нее такое же ощущение. Хлопнула пробка. Дядька налил всем по полбокала:

— Вот... по немногу... а больше не будем. Ну, за здоровье детей! И существующих, и будущих!

Несмотря на малое количество, шампанское ударило в голову. Я немного расслабился, жена вроде тоже. Отец демонстративно посмотрел на часы и произнес, ни к кому не обращаясь:

— О, а время-то идет! Почти десять уже!

Я поднялся, подумав что дальше тянуть нет смысла. Кристина тоже встала.

— Пойдемте, я вас провожу! — проскользнула вперед тетя Надя.

В спальне нас ждала здоровенная супружеская кровать с призывно откинутым уголком одеяла. Ну как нас — не нас, а только Кристину.

— Не передумала? — спросил я, помогая снять платье.

— Нет. Я надеюсь, они недолго.

Раздевшись до белья, она достала из пакета ночную рубашку.

— А лифчик? — спросил я.

— Думаешь, надо?

— Снимай уж все...

Лифчик и трусики легли на стул, поверх аккуратно повешенного платья и скомканных колготок. Кристина надела ночнушку и забралась под одеяло:

— Зови, кто там первый...

Я поцеловал ее и направился на кухню.

Как оказалось, мужики переместились в другую спальню, где и разделись до трусов. Увидев, меня в дверях, переглянулись: — Кто первый? — спросил дядька.

— Ты иди... — уступил отец. — Я пока как-то...

— А я, думаешь, не так? — буркнул дядя Саша, но направился к выходу. — Можно подумать, каждый день осеменителем работаю.

Я потащился за ним следом.

Дядя Саша окинул взглядом укрытую одеялом до подбородка Кристину:

— Не передумала?

Кристинка помотала головой и еще выше подтянула одеяло.

Дядька, зачем-то отвернувшись от нее, сбросил трусы и скользнул к ней под бок. Я видел, как он возится под одеялом, задирая ночнушку.

— Вот... так... — он навис над ней — Кристин, ноги раздвинь... Не бойся, я быстро...

По бокам дядьки одеяло приподнялось, натянувшись на Кристинкиных коленках. Она зажмурилась в ожидании. Я сел возле нее, положив ей на голову руку:

— Не бойся, Крис... просто лежи, он сам...

— Черт! — в сердцах выругался копошащийся дядька.

Жена открыла глаза и слабо улыбнувшись шепнула склонившемуся над ней мне:

— У него не стоит... совсем мягкий...

Дядька слез с нее, бесцеремонно откинув одеяло. Член и в самом деле грустно висел, наполовину скрываясь в зарослях темных курчавых волос.

— Не могу я так! От Кристинки никакой реакции, да еще ты, Эд, смотришь!

— А что делать? — растерялся я, не предусмотревший подобного казуса.

— Ну-у-у... — дядька взглянул на Кристинку. — Минетик бы...

Жена снова зажмурилась и отчаянно замотала головой.

— Да понял я, понял... — вздохнул дядька. — Эх, ладно! Надь! А Надь! Иди сюда!

Тетя Надя, едва только войдя, бросила взгляд на Кристинку, готовую к совокуплению, с задранной на живот ночнушкой и полусогнутыми расставленными ногами, потом на мужа и сразу все поняла:

— Что, опять?

— Да это от нервов. — оправдывался дядька. — Надь, минетик бы, а? Да не смотри ты на них! — перехватил он брошенный на меня взгляд. — Мы ж тут не о Пушкине говорить собрались, что стесняться-то?

Тетка молча развернула его к себе и присев, без помощи рук всосала член. Выглядело это так, как будто она проделывает подобное десять раз на дню — обыденно и просто. Дядька столь же привычно поддерживал ее голову, внимательно глядя как член, скрывшись во рту, выходит обратно с каждым разом чуть более твердым. Мы с Кристинкой тоже во все глаза разглядывали как дядька трахает жену в рот. Собираясь сюда, мы не рассчитывали на такое представление в исполнении родственников. Главным и единственным сексуальным объектом должна была быть Кристина. А тут она и начать еще не успела, а они вот...

— Хватит. — тетя Надя выпустила изо рта вставший орган.

Дядька вновь оказался сверху моей жены. Та снова зажмурилась. Теперь мы с тетей Надей наблюдали, как дядя Саша направляет потемневшую головку между припухших губок. Кристинка при первом прикосновении еще сильнее зажмурилась и как-то даже сжалась. Дядька, не обращая внимания, проталкивал член в нее.

— Суховато — пожаловался он, взглянув на меня — Плохо идет. И больно ей, наверное.

Конечно — подумал я — Без всякой подготовки-то... Поудобнее усевшись у головы жены, я запустил руки под ночнушку. Кристинка обожает ласки груди — может это сейчас поможет? Пальцы легли на соски и прилегающие окрестности. За годы супружества я успел хорошо изучить что именно нравится ей больше всего. Жена тихо выдохнула, почувствовав знакомые поглаживания. Я стянул с ее плеч бретельки мешающей ночнушки, вытащив груди на всеобщее обозрение. Они оказались прямо перед глазами впившегося в них взглядом дядьки.

— Потекла... — сообщил он через пару минут, энергично двигая тазом между Кристинкиных ног.

Я и сам это слышал. Отойдя в сторону, встал рядом с теткой, наблюдая как грузный волосатый мужик размашисто трахает мою жену. Кристинка лежала не двигаясь, словно не имея к этому отношения, но предательский румянец свидетельствовал — движения члена внутри были как минимум приятны. А может и больше чем просто приятны.

Дядька запыхтел и вогнав член в последний раз остановился. Подождал, пока в Кристинке окажется все его семя до последней капли и, отдуваясь, слез.

— Я все. — сообщил он. — Серегу звать? Или пусть она отдохнет?

— Звать... — слабым голосом потребовала жена.

— Саш... — остановила его тетя Надя. — Послушай... А вдруг у Сережки тоже не встанет?

— И что? — набычился тот — Я тут при чем?

Тетя Надя ждала. Дядя Саша помолчал, мысленно поспорил с собой и за нее, и за себя, после чего махнул рукой:

— Ладно. Если что... короче, помоги ему.

Батя явился сразу. Уже без трусов, но в отличие от брата, с хорошим таким стояком. Тети Надина помощь не понадобилась. Не взглянув на нас, он сразу направился к кровати. Кристинка молча дернулась, с первых мгновений заполучив толстый член на полную глубину. Ее грудь, оказавшись перед глазами отца, немедленно была им схвачена. Толстые пальцы играли с сосками, жена наверняка млела, но ничем этого не выдавала. Кровать ритмично поскрипывала, невидимый мне член таранил влагалище Кристины, а я внезапно осознал, что это зрелище меня возбуждает.

— Пошли, нечего тут смотреть. — потянула меня тетя Надя.

Я бы, может, и остался, но чувствуя, что в паху начинает твердеть, понял, как некрасиво буду выглядеть, наблюдая как трахают мою жену и демонстрируя при этом эрекцию. Потому, глянув в последний раз на раскачивающийся отцовский зад между пухленьких Кристинкиных бедер, вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Тетя Надя пошла на кухню. По пути, заглянув во вторую спальню, я заметил на балконе дядю Сашу. Дядька сидел там в кресле и задумчиво курил сигару. Насколько я знал, сигарами он баловал себя не часто, только по большим праздникам или аналогичных по значимости событиях.

— Переживаешь,