интересно, — игриво ответила она, не делала попыток прекратить его ласки, — тем более, вместе развратничать даже интереснее.

Николай повернулся к ней, чтобы поцеловать, и тут машину попала в хорошую ямку и ощутимо подпрыгнула на кочке. Под днищем что-то скрежетнуло, и звук двигателя сразу изменился.

— Твою мать! — Николай, остановившись, вышел посмотреть, что случилось. — Похоже, защиту помяли, а так больше ничего, — он вернулся за руль и снова завел двигатель. — Сейчас заброшу тебя домой, а сам заеду в гаражи на эстакаду.

— А это надолго?

— Минимум час, если повезет. Сегодня воскресенье, народ машинами занимается, скорее всего, ждать придется. А реальнее — часа два. Так можешь смело за комп садиться, все равно же Диане писать будешь.

— Ладно, тогда я потом окрошки нарежу. Ты позвони, как домой поедешь.

— Хорошо, — о поездке в лесок он уже не вспоминал.

Всех дел оказалось на пятнадцать минут, но ждать пришлось около двух часов, пока освободиться эстакада.

— Ты уже едешь, хорошо, давай быстрее, сейчас такое расскажу, — голос Вики вибрировал от волнения, когда он ей позвонил. — Такое расскажу, с ума сойти, просто!

— Представляешь, что сейчас было? — выпалила она ему прямо с порога, спеша поделиться новостью. И начала, пока он мыл руки.

— Я села написать Диане о пляже. Вспомнила про девочку, и как-то завелась. Захотелось, в общем. Я взяла бусы, и стала с бусами писать.

— Это как писать с бусами, что-то я не понимаю.

— Не перебивай, я же тебе рассказывала про бусы, помнишь, как Диана мне подсказала?

— Ты просто сказала, что ласкала себя и бусами, а как, про это ни слова.

— Ну, в общем, — Вика засмущалась, у меня есть нефритовые бусы...

Николай их прекрасно помнил, хотя Вика их давно не носила. Короткие, тяжеленькие, бусины в сантиметр диаметром.

— Вспомнил? — продолжала она, увидев его кивок, — их расстегиваешь и засовываешь туда. А потом по одной вытаскиваешь. Вот я так и писала. Напишу пару строк, вытащу бусину, и так далее... Это не главное. Одним словом, когда я все...

— Что все? Написала?

— Ну, и написала, и... кончила. Что непонятно? В общем, валяюсь на полу, отдыхаю, на мне только рубашечка домашняя, а тут звонок в дверь. Я в глазок — а там мама! Господу, я чуть с ума не сошла! Бросилась прибирать все. Шорты надела наизнанку, второпях! Ужас! А она уже третий раз звонит, окно то открыто — знает, что кто-то дома.

Открываю, а она с пакетом, и мне, что трубку не берешь, почему так долго не открывала? Я ей — что-то про воду на кухне, мол, вода шумела, я не слышала. А раковина сухая, я даже воду не открывала там, как пришла, но. Слава богу, она не заметила...

— Так ты прямо с бусами внутри ее встречала?

— Что за фантазии, какие бусы? Ты что? Я их давно уже вытащила, не отвлекай! Словом мать в пакет и достает брючки, которые мы с ней видели недавно. Мне они понравились, хотели посмотреть, а магазин был закрыт. А сегодня она их купила, если что вернуть можно.

Достает и говорит, померяй мол. А я стою как дура, и не знаю, что делать, прямо в ступор впала. Трусов то на мне нет. Как холодной водой окатило!

Она смотрит на меня, не понимает, что со мной. Странная ты какая-то, говорит, и еще шорты наизнанку увидела. Спрашивает, что с тобой. Мне уже терять нечего, беру брюки и иду в ванную. Нашла в стирке трусики, пришлось надеть. Представляешь? Что она про меня теперь думает?

— Да уж... И что потом? Что она тебе сказала?

— Да вроде обошлось, брюки оказались замечательные, мы их обсудили. Но пару раз она на меня тааааак посмотрела, видимо что-то поняла. Вот. А я потом в спальню захожу, а на экране — письмо, которое я писала. Хорошо, что она в спальне не была. Чуть не спалила меня!

— Чуть не считается. Думаю, обойдется, — Николай обнял свою бедовую подругу, прижимая к себе. Она прильнула к нему, пряча лицо у него на груди. Вдруг встрепенулась.

— Что же я стою то. Ты ж, наверное, есть хочешь? Я успела окрошку сделать, не смотря ни на что. Пошли я тебя кормить буду.

Пока он ел, Вика готовила ужин, потом присела к нему за стол. Помолчала, глядя, как он есть.

— Ты знаешь, от Дианы сегодня ничего не было, — сказала она грустно, — только небольшое сообщение, что напишет мне попозже, вечером.

— Ждешь, что за наказание она тебе придумает? Это, конечно, проблема, после бус... Что еще можно придумать? — он немного подтрунивал над ней.

— Что ты прицепился к бусам? Я же тебе рассказывала.

— Ты только упомянула, что ласкала себя и бусами и другими штучками, без подробностей. А если, и что-то рассказала, то это у тебя всегда выглядит так — вот, ты понимаешь, там, в общем... И так далее. Как вы с Дианой используете бусы, я услышал только сегодня. И, кстати, ты их расстегиваешь, и потом вставляешь в свою дырочку, а там же замочек металлический, ты не поцарапаешься?

— Ой! А я об этом и не думала, но вроде нет, все нормально пока было. А что можно сделать, его же не уберешь, они же тогда рассыпятся.

— Надо посмотреть, может и возникнет идея. Но только, если замки убрать, то их носить нельзя будет.

— А не надо, — Вика махнула рукой, — я их носить и не буду. Я в них как тетка выгляжу.

После обеда, или раннего ужина, как назвать, Николай занялся бусами, а Вика уселась на кухне смотреть телек. Раз в час она проверяла, нет ли сообщения от Дианы. Около восьми, она снова ушла в спальню, а потом Николай услышал, как она аккуратно закрыла дверь.

Понятно, сообщение пришло, — подумал он. Он снова взял в руки бусы, оба конца стали гладкими, представив Вику с бусами. Вдруг ему очень захотелось немедленно ее взять.

Может пойти в спальню? Она там наверняка уже готова, мелькнула мысль, но не сделал попытки даже встать. Раз она закрыла дверь, значит, хочет быть одной. Пусть. Он снял с полки книжку, улегся с удобством на диване.

Вика вышла только через двадцать минут. Задумчивая и голая, в черных босоножках на каблуке. При виде ее желание снова напомнило о ему себе. Он встал к ней навстречу, демонстративно поправив набухающий член.

— Диана рассказала, как я должна быть наказана, — Вика опустила голову. — Я все должна сделать при тебе. Ты будешь смотреть?

— Только смотреть?

— Если захочешь, ты в любой момент можешь сделать со мной что захочешь, она так написала, но я все равно должна буду сделать все до конца, даже потом. А ты будешь зрителем, согласен? — Вика помолчала, добавила. — Диана сказала, что тебе это понравится...

— Окей, — Николай попытался обнять ее и притянуть к себе, но Вика вырвалась.

— Не торопись, — и ушла в спальню.

Вернулась, неся в руках два листа бумаги, формата А4, и две ручки. Прошла на кухню. Один лист с ручкой положила на стол, второй — в противоположном углу, на пол. Кухня у них была немаленькая, между листами получилось четыре, пять шагов.

Разложив листы с ручками, снова ненадолго ушла в спальню. Когда вернулась, он увидел, что между ее ног качаются переделанные им бусы.

Оглянувшись на Николая, она склонилась над столом и принялась что-то писать на