амплитуду, почти полностью выходя и снова проникая на всю длину. Начал двигаться быстрее.

Маринка откликнулась очень быстро. Вместо тихого сопения, что слышалось до этого, начала заметно постанывать и даже двигаться навстречу, насколько позволял ремень, удерживающий талию. Чертовка явно не прочь была почувствовать в себе мужчину, а не того сопляка, что был у нее.

Когда мышцы вокруг моих пальцев начали сокращаться, я резко остановился. Девочка не сразу поняла, что произошло, а потом только тихонько попросила:

— Пожалуйста, закончите.

Я улыбнулся, ласково поправляя упавшие на лицо волосы.

— Сейчас, малыш.

Расстегнул халат. Далее настала очередь брюк — они просто упали на пол — и презерватива. Несколько секунд и я был готов показать этой девчонке разницу.

Приставил головку ко входу и поводил по влажным губкам, Марина только нетерпеливо заерзала.

— Посмотри на него.

Она поднялась на локтях и увидела, что ее ждет.

— Большой. У Стасика меньше, — озадачено отметила она.

— Но и удовольствия от него больше. Хочешь попробовать?

Она несколько замялась, но потом все же уверенно ответила:

— Да.

Дальше медлить я не стал. Неторопливо войдя сначала головкой, проникая глубже, я ощущал, как снова раздвигается под моим напором эта плоть, совсем недавно познавшая мужской член. Это наслаждение не променять ни на какое другое, ничто не сравнится с неповторимым ощущением владения такой юной малышкой.

Марина же так и продолжала следить, как исчезает в ней член, и появляется снова. Заворожено следила она за непрекращающимися движениями и прислушивалась к собственным ощущениям. Только когда я стал ее драть в бешеном темпе, девочка откинулась на спину. Как она неприкрыто стонала, выгибалась и насаживалась на буравящий ее орган. Маленькая, истекающая соками бестия, способная свести с ума любого.

Кончила она, громко прокричав что-то нечленораздельное, и сразу обмякла на кушетке. Мне понадобилось еще пару минут, чтобы достичь пика и вогнаться в нее на всю длину. Так и замерли мы, приходя в себя.

Когда Марина уже была отвязана и успела одеться, я проводил ее к выходу, бросая напоследок:

— Придешь, когда месячные закончатся.

Девочка резко развернулась и посмотрела на меня, очевидно надеясь, что ослышалась. Но она не ослышалась.

Я, конечно, не могу быть уверен, что повторный визит будет иметь место, но что-то подсказывает, что явится эта малышка опять, желая вновь испытать нечто подобное. Ну и пройти обследование, само собой.