пятнами подсыхающей спермы... Меня как молотом по башке стукнуло. Я так и застыла на месте. В груди заныло, горло першило, на глазах наворачивались слезы... Как будто репетируя монолог, произнесла: «Ты ведь был со мной! Я хотела отдать себя всю, тебе! Сделала все, как ты сказал, а ты опять ушел к какой-то бабе! Сволочь!». После этого вытащила долбанный расширитель, швырнула его на постель, и развернувшись, вышла. Сидя у себя в комнате опять плакала, пока не уснула.

Проснулась поздно. Мама сказала, заходил ты, но узнав, что я еще сплю, оставил мне пакет. Я молча взяла его, и пройдя в комнату, открыла. Там лежал мой расширитель и записка: «Вставь на место!». Вот так все просто! Я опять чуть не разревелась, а потом собралась и сказав, что иду в библиотеку выбежала из дома.

Мне было тяжело и грустно, хотелось одиночества, и все забыть. Но почему-то в голове вертелись твои сильные руки, такие сладкие, мягкие губы и обнаженный эрегированный член, который хотелось целовать и тискать! Так, я и бродила по улице целый день.

А вечером придя домой, и снова увидев пакет, вдруг решила вставить его обратно. Смазав вазелином свой анус, я медленно, преодолевая боль, вставила его на место. Почему-то мне стало лучше?... И успокоившись, я уснула.
- 6 -

Капитуляция

Утром пошла в институт. Кое-как отсидела три пары и помчалась домой. Мама опять была на работе, а я так хотела с ней поговорить. Она всегда работает, даже когда нужна мне... Бессмысленно бродила по квартире. Меня тянуло к нему в квартиру, как преступника на место преступления. И я решила зайти к нему. Рабочий день, и он должен быть на работе, как я ошибалась!

Когда я открыла дверь, ты сидел в той же позе, как и тогда на кухне, пил кофе и курил. Ты даже не обернулся, не посмотрел на меня! Я прошла и села перед тобой. Ты молчал, глядя на меня. От твоего взгляда, у меня сперло дыхание, и я ничего не могла говорить. Наконец, собравшись с мыслями и с силами, я прокричала: «Ты! Ты, бабник! Я тебя ждала, а ты пришел пьяный, весь в сперме!», и победоносно посмотрела на него. А он молчал, только на губах появилась улыбка. Я помнила ее. С ней он порол меня ремнем там, в комнате, и сообщал мне о новых наказаниях. Я, еще что-то говорила, а он слушал. Улыбка не сходила с его уст. И тут я разревелась.

Он встал, подошел и обнял меня. Мне стало так хорошо, что я все ему сразу простила. А потом, когда я поплакала, он взял меня за подбородок и сказал: «Милая девочка! Ты неисправима. Ты постоянно нарушаешь правила. И тебя ждет порка, и на этот раз сильная». Он сел на место, и продолжил: «Иди в комнату, приготовь все, и не забудь крем и влажное полотенце. Я сейчас покурю, и мы начнем!». Зажег новую сигарету, сильно, со смаком затянулся и выпустил дым. Я, сидела, ссутулившись и опустив руки, и почти шепотом спросила: «А если я не пойду?». Он еще раз затянулся, и тихо сказал: «Ты вольна делать что хочешь. Хочешь остаться, придется принять наказание. Нет - уходи, и никогда больше не возвращайся! Другого шанса не будет!». Он сказал это тихим скучным голосом, а у меня мурашки побежали по телу.

Я встала и медленно побрела в комнату, глотая вновь набегающие слезы. Когда он пришел, я уже лежала на скамейке. Он подошел ко мне, взял ремень, и стегнув изо всех сил, произнес: «Самый главный проступок - ревность. Я господин! И я делаю что хочу и с кем хочу. Твое мнение никого не интересует!». Он стегал меня размеренно и больно, попадая по спине, бедрам и ягодицам. Я боялась, что потом неделю не смогу выйти к людям в открытом наряде, и только скулила, принимая наказание, и всхлипывала.

Наконец, он остановился. Погладил меня по голове, успокаивая, и промолвил: «Я надеюсь, ты поняла, и больше не повторишь этого». А потом взял мазь и стал намазывать мои рубцы. После этого он положил сверху мокрое полотенце и вышел из комнаты. Я лежала, не в силах пошевелиться, боль помаленьку отступала.

А потом в комнате опять появился он. Посмотрев на меня, спросил: «Ты готова? Сейчас мы займемся анальным сексом. Я надеюсь, придя сюда, ты сделала клизму?». Я, в страхе воскликнула: «Сейчас? Но у меня все болит! И я не чистилась». Он опять покачал головой: «Девочка! Ты неисправима! Твое состояние не имеет значения, значение имеет только моё желание. И ты опять напрашиваешься на порку!». Я опять заревела, а он добавил: «Ладно, иди в ванну прими душ и поставь клизму. Только не заставляй меня долго ждать»...
- 7 -

Пятьдесят оттенков наслаждения

Когда я вернулась, он уже сидел раздетый на диванчике и ласкал свой член. В углу, около шифоньера было постелено покрывало. Он кивнул на него и сказал: «Вставай на карачки в угол. Голову на покрывало, и упрись ее в стену. Руками разведи ягодицы в стороны. И не ори!». Я повиновалась, молча, хотя слезы капали из глаз. После того как я встала, как он сказал, он подошел ко мне и стал гладить ягодицы. Потом медленно и со вкусом стал наносить мазь, засовывая туда сразу два пальца и крутя ими на 180 градусов. Почему-то внизу живота запульсировало все увеличиваясь тепло и истома. Затем он занялся своим членом. Намазав его, приставил к анусу и стал давить. Я почувствовала, как что-то большое, твердое и горячее начинает втискиваться в моё анальное отверстие. Головка вошла легко, а дальше... Боль раздирала мою попку. Я пыталась уйти от нее, но моя голова упиралась в стену, подняться мешала его рука, придавившая поясницу. А она, тем временем, распространялась на еще свежие рубцы от ремня, и скоро ягодицы, бедра и спина заполыхали болью. А он давил. Я буквально всем телом чувствовала как его орган помаленьку, протискивается внутрь. Боль заполоняла все тело. Я прикусила губу до крови, сдерживая стоны. И когда я почувствовала, как моих гениталий коснулась мошонка, я уже была готова сорваться на крик. Но в этот момент боль и тепло в животе соединились.

Это было как вспышка молнии, как беззвучный взрыв внутри моего естества... Я оцепенела. Меня буквально разорвало на атомы, которые тут же собрались вновь, но в другом порядке. И за это мгновение я поняла, что все взаимосвязано в этом мире: радость и горе; свет и тьма; боль и наслаждение... Не бывает одного без другого, и... в этот момент меня потряс такой оргазм!...

Не в силах сдержать крик, я на последних остатках воздуха в легких, закричала: «Да-а-а!... » Мое тело крутило, выворачивало наизнанку, трясло в сладостных и в то же время болевых конвульсиях. Я задыхалась не в силах вздохнуть, а он, поймав момент, буквально трахал, (я сама не могу подобрать другого слова), меня в попу. Волны наслаждения окатывали меня с ног до головы, чтобы тут же смениться болью, когда он проникал в анус. А за ней уже следовала другая, более мощная волна экстаза! Боль усиливала, оттеняла наслаждение, придавая остроту и вкус. Когда я смогла дышать, мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Оказывается, я, вовсю крутила попой подмахивая ему и стараясь усилить наслаждение... и боль. А когда его руки скользнули вниз, с силой сжав мои грудки, так что побелели соски, я опять улетела в сладкий