над ним и прижимала его к кровати, поцелуи словно поменяли полярность, но при этом просто дико его возбуждали. Еще больше его возбуждало то, что Снежкины соски щекотали ему грудь (по крайней мере, незабинтованную часть), а из-за движений тазом взад-вперед своей вульвой она терлась об его член и прижимала его к животу. Иногда она легонько покусывала его за губу, иногда подавалась всем телом вперед, так, что ее груди оказывались прям перед лицом Бигби, и он начинал поочередно ласкать то одну, то другую. Все без помощи рук, Снежка продолжала держать их.

В итоге она же и прекратила эти игры, когда по какой-то причине решила, что уже хватит. И опять Бигби почувствовал легкую досаду, как если бы его прервали на самом интересном месте. Хотя кто знает, может, это и было «самое интересное место»? Еще ни разу до этого он не оказывался под женщиной, и уж точно не мог представить, насколько это может быть... ну, насколько это не совпадает с его представлениями. Ну, ничего страшного, шериф был уверен, что в самое ближайшее время они повторят все эти дикости. И потом еще. И еще. И еще. Как сказал Колин, его «до усрачки долгая» жизнь начинала скрашиваться.

Отстранившись от Бигби, Снежка отпустила его руки и вновь села ровно. Лицо раскраснелось, груди опять блестели от слюны, а ее учащенное от полученного возбуждения дыхание заставляло их соблазнительно вздыматься и опускаться. Она была утомлена, но твердо настроена закончить все правильно. Бигби видел это, чувствовал это, знал это. И он любил ее за это еще больше. Чуть приподнявшись, Снежка взяла член Бигби рукой и направила его себе во влагалище, после чего медленно опустилась, приняв в себя всю его длину, коснувшись попкой бедер шерифа. При этом она не смогла удержаться от сладострастного стона. Или она специально это делала, чтобы распалить Бигби? Если так, то она нашла нужную ниточку. Ее стоны были музыкой для его ушей (конечно же, до тех пор, пока это стоны наслаждения).

Отклонившись назад, Снежка для устойчивости уперлась руками в колени Бигби и начала двигаться, приподнимаясь и выпуская его член где-то на половину, затем вновь принимая его весь, сначала медленно, потом постепенно увеличивая темп. Она контролировала все сама, шериф предоставил ей лидерство, лишь неторопливо поглаживая ее бедра. Голову Снежка запрокинула, глаза были прикрыты, с губ срывались охи и ахи. Подпрыгивающие груди были главным, хоть и не единственным, местом, на котором отдыхал взгляд Бигби. В целом, он чувствовал себя необычайно расслабленно, как будто он отдыхал.

Когда вот-вот должен был нагрянуть оргазм, Снежка опять наклонилась над Бигби, и ее чресла заходили с еще большей скоростью. Тут уж Волк не выдержал, и, обхватив руками ее за попку, начал буквально насаживать ее на свой член. Сейчас зверь как никогда был близок к тому, чтобы вырваться на волю. Когти то появлялись, едва не впиваясь в нежную кожу ягодиц, то исчезали. Глаза горели желтым магическим светом. А Снежкины стоны теперь сливались с его рычанием в некую первобытную какофонию. Неужели, несмотря на все его старания, Волк все-таки стал волком? Неужели под конец он все-таки сдался во власть животной похоти? Нет. Никто и ничто не может его контролировать, даже его собственные инстинкты. И если он что-то решил, он сделает это так, как хочет сам. Поэтому уже в следующий миг он полностью взял над собой контроль. Свет в глазах потух, когти исчезли, а рычание затихло, сменившись на вполне соответствующее ситуации тяжелое дыхание. Волк остался Волком, несмотря ни на что.

Оргазм настиг их обоих одновременно. Кто-то мог бы сказать, что это просто сказочное совпадение. Бигби не стал бы с этим спорить — жизнь Сказаний («до усрачки долгая», как сказал бы Колин) обречена на сказочные происшествия. Как бы там ни было, сам оргазм — и для Бигби, и для Снежки — был действительно сказочным. Впрочем, шериф и не ждал чего-то меньшего, как и, скорее всего, его любовница. В высшей точке наслаждения они замерли на несколько секунд (за которые Бигби выпустил в презерватив приличную порцию семени), после чего Снежка без сил повалилась на него, хлюпнув скопившимися внизу выделениями. Она даже не слезла с его члена, и теперь Бигби чувствовал, как его детородный орган медленно покидал ее влагалище, уменьшаясь после эякуляции. Вспомнив о презервативе, который может ненароком соскользнуть, он, одной рукой придержав его за основание, другой рукой за попку потянул на себя Снежку, и его обмякший член буквально выпал из нее. После этого он откинулся на подушку, в то время как его грудь послужила подушкой для нее.

На какое-то время наступила тишина, они молча лежали, обнявшись, отдыхая. Глаза Снежки были закрыты, можно было подумать, что она спит. Чем, впрочем, она явно намеревалась заняться вскорости. С тех пор, как они нашли голову Веры, и началась все это дерьмо, у них вообще не было времени на отдых. И если Бигби, по вполне очевидным причинам, мог выдерживать этот темп, для Снежки это было суровое испытание. Он знал, что в юности она провела шесть лет в рабстве (в том числе и сексуальном) у гномов. Но это было очень давно, и она определенно отвыкла от такого рода нагрузок. Поэтому он собирался оставить ее отдыхать, а самому пойти... Чем он вообще собирался сейчас заниматься?

— Бигби? — Голос тихий, немного с хрипотцой.

— Да, дорогая? — Серьезно?! «Дорогая»? Не мог придумать что получше?

— Не против, если я скажу тебе самую банальную, самую избитую фразу из всех возможных?

— Попробуй.

— Бигби... Я люблю тебя.

— Тогда я скажу, что я тоже люблю тебя, и мы в расчете. — Чмок. Куда же без него после обмена этими бессмертными словами?

Снова воцарилась тишина. Возможно, теперь Снежка усн...

— Бигби?

— Да, милая?

— Пообещай мне, что больше никто не умрет. Пообещай мне, что ты защитишь нас всех от Скрюченного Дядечки, что не дашь ему больше никому навредить. Не дашь ему навредить мне.

— Я обещаю, Снежка. Я найду этого Скрюченного ублюдка как можно скорее, и я приведу его живым, чтобы он успел прочувствовать неминуемость своей участи. И он предстанет перед нашим судом и ответит за все свои преступления сполна. Я клянусь тебе, Снежка, я поймаю его, и я не дам ему причинить тебе боль. Тебе или кому-либо другому. Я даю тебе слово Бога Волков.

Тут Снежка открыла глаза и, встретившись с ним взглядами, улыбнулась.

— Я верю тебе, Бигби. Я знаю, ты не подведешь. — После чего вновь закрыла глаза и наконец заснула, прям у него на груди.

Теперь, умиротворенная, она выглядела еще милее. Ровное дыхание сопровождалось тихим, забавным сопением. На лице так и осталась улыбка, которой она одарила его перед тем, как заснуть. Вечно непослушная прядь волос сейчас висела у нее перед лицом. Бигби взял ее и заправил за ухо, как это постоянно делала Снежка, едва ли осознано. Вот так, теперь ничто не закрывает ее очаровательное личико, давая шерифу возможность полюбоваться им. В то же время Бигби легонько, чтобы не потревожить Снежку, гладил ее по голове. В общем, они просто лежали вместе, но