Я чувствовала, как его эрегированный член уперся мне в попку. Мои соски и клитор затвердели. Они требовали внимание мужчины. Хуже всего, что совсем даже не обязательно этого мужчины, это мог быть кто угодно.

Его охрипший голос прошептал мне в ухо,

— Я дал себе обещание, что не прикоснусь к тебе снова на этой лодке. Но я нарушу его. Ты моя, а я хочу тебя, и хочу прямо сейчас.

Про себя он думал, что может сломать её, наконец, но она еще сильна духом. Что даст этой маленькой сучке всё, что она хочет и даже больше, затоптав её в грязь, где она и должна быть. А сейчас посмотрим, как всё работает — наркотики, недосып и давление на неё. Он подвел Вики к кровати и сказал ей сесть на краю. Боссман не мог поверить в то, что собирается сделать с этой девчонкой, по крайней мере, не сейчас. Она не должна была оказаться в его меню в данный момент. Он планировал, чтобы его парни поработали над ней, пока он будет втираться ей в доверие. Он знал, что его действия основаны на физическом состоянии, а он уже давно не действовал, идя на поводу своих физических потребностей. Должна быть связь с женщиной. А он знал, что её пока нет. Он знал, что он был в плену похоти и первобытных страстей к этой женщине. ЕГО женщине! Он заставил её сесть на краю и широко развел её колени. Затем положил её руки на её же колени. У неё был озадаченный вид, словно она раскрыла самое сокровенное для него. Она слегка наклонилась, а её груди прижались друг к другу её предплечьями. Оба соска затвердели. Он видел, что её половые губы набухли, а вагина увлажнилась. Он уложил её на спину. Она повиновалась каждому приказу. Это раскрыло полностью для него обзор на вагину. Длинные волосы «М» распластались вокруг её головы. Он мягким голосом сказал:

— Подними свои ноги и направь их в потолок.

Когда она повиновалась, он продолжил:

— А теперь медленно разведи их в стороны так далеко, как сможешь.

Я не могла не понять в какую уязвимую позицию он меня поместил. Но было чувство, будто это другой человек делал за меня. Другая же часть думала о том, что поскольку он видит, как охотно я ему подчиняюсь, это хороший знак для него, что я приняла рабство. Он стоял и смотрел между моих ног. Он мог видеть, как налились и распухли мои губы. И вдруг я осознала, что под его взглядом и его прикосновениями я переполнилась непрошеным желанием. Я закрыла глаза. Мои руки были разведены в стороны, чтобы поддерживать равновесие. Я не могла поверить, что это происходит со мной. Я не только оказывала ему содействие, я впервые страстно захотела, чтобы он меня взял. Я впервые захотела, чтобы он меня хотел. Я вцепилась пальцами в край кровати.

Он положил обе руки на её левую лодыжку и медленно провел вдоль всей её ноги. Его безмерно возбуждала гладкость ноги в чулках. Он готов был взорваться, если не войдет в неё прямо сейчас. Но он хотел большего. Её молчания ему было мало — он хотел, чтобы она просила. От тонкой и стройной лодыжки «M» его руки медленно скользили по ее мягко закругленной голени, поглаживая вокруг и чуть выше ее колена, и, наконец, по ее плотному бедру до верхней части ее чулка. Там он секунду поиграл с ней, проведя рукой под чулком, прежде чем, наконец, не продолжил по ее киске. Здесь он мягко толкнул кончик пальца в ее влажную вагину и потер ее клитор. Он посмотрел, как «M» резко вздохнула. Глаза её были закрыты, но едва заметная улыбка играла на лице.

Боссман глянул на её лицо и сказал:

— Только полностью отдавшись, можно раскрепоститься.

Не открывая глаз, я согласно закивала. В своем сознании я кричала, что не стоит этого делать, не надо, но еще не могла довериться волнующим, покалывающим ощущениям между ног, когда он нежно пытал меня своей рукой. Маленькая часть мозга всё ещё оспаривала моё желание, но остальная уже признала, насколько приятны его касания, и что я готова для него. Когда он стал массажировать мою киску, все мои сомнения улетучились, и я стала жить исключительно этим моментом. Мой стон наслаждения стал ответом на мои страхи, мучавшие меня. Я стала мокрой, и моё дыхание участилось, лишь стоило Боссману продолжить стимулировать меня между ног.

Боссман перенес свои руки обратно к лодыжкам, с внутренней стороны её ног, и снова начал их поглаживать, медленно водя по её икрам, подступая к коленям, и снова к бедрам, всё шире и шире разводя её ноги. Останавливаясь и поглаживая внутри её бедер, возвращаясь к верхней части чулок, и опять работая с её вагиной и клитором.
Она мотала головой из стороны в сторону и выдала тихий стон, который, казалось, длился вечно. Он с минуту теребил её клитор, порой лишь слегка касаясь. Затем отстранился и принес вибратор. Дав ей его, он приказал:

— Массажируй там, где тебе нравится больше всего.

Она открыла глаза, чтобы посмотреть, что он ей дает. И он заметил в её темно-зеленых глазах смятение.

Испытывая чувства, которых у меня никогда до этого не было, я взяла вибратор и положила его между ног, направляя прямо на клитор. Я оставила его там вибрировать, посылая вверх и вниз электрические волны по моему позвоночнику. Я чувствовала, как разгорается пламя в этой точке, и сконцентрировалась на нем. Я перестала сопротивляться и уже знала, что у меня нет выбора, я дам этому человеку, моему Господину, всё, что он захочет и пожелает. Может, я и пленница, и рабыня, но сейчас я не могла помочь себе ничем. Мне девятнадцать, поверить не могу, что я, наконец, готова.

Медленно отстраняя её руки от промежности, он встал на колени и просунул свое лицо между её великолепных бедер, зарываясь языком в её киску. У неё был приятный мускусный запах, а её киска ещё больше смочилась своими соками. «М» простонала, а он глубже и глубже всовывал свой язык в её киску меж широко раздвинутых в воздухе ног.

Случилось так, что я опустила свои ноги на его плечи, и мои стопы лежали теперь на его спине. Он мягко ворошил губы моей вагины своим языком, затем схватил мой клитор и начал сосать, словно маленький пенис. Я была на грани, а с каждым его посасыванием я беспомощно стонала и выгибалась животом ему навстречу.

Стоило его языку погрузиться глубоко в мою промежность, Боссман положил свои руки мне на бедра и медленно покачивал их вверх и вниз. Затем он сменил положение рта и мягко посасывал уже всю вагину, я же отвечала глубокими стонами, и начала вертеть бедрами и бить ступнями по спине. Вдруг, я в шоке услышала свой же голос, причитающий «О, да, да, да», когда он сильнее стал всасывать мои соки любви.

Позже он убрал свою голову от её промежности, и приподнял её в сидячее положение, чтобы проверить, как далеко она зашла. Всё работало превосходно. Она даже не догадывалась, что это не она настоящая, а вернее она, скрытая от неё самой. Она не знала, что это действие наркотиков, принуждения, боли и страха наказания. У неё не было выбора. Да и потом, как и в некоторых других женщинах до неё, желание и необходимость быть наказанной, управляемой и дрессируемой были её второй натурой. Определенно, она ничего другого не хотела больше, чем ощутить его внутри себя. Он поднялся