прости, прости меня! Дай хотя бы один шанс! Хоть малюсенький шанс - посмотришь, я теперь для вас с Алинюшкой…

- Поздно. Поздно опомнился, голубчик. Ты что ли тут ночей не спал, когда Алинка температурила? Вставал в три часа ночи ее кормить? Вот! А теперь - вот он я, смотрите - на все готовое! Герой-каторжанин. Гол, как сокол!



Ее последние слова напомнили, что я и правда - гол в прямом смысле. Я глянул вниз на скукоженую пародию моего мужского достоинства и сполз с кровати на колени.

Опустив голову, стал яростно целовать жестковатые пряди внизу ее круглого живота. Почему-то припомнились слова Ди о волосах прилипших к куску мыла. Подумаешь! Разве мыло может что-то испачкать? Ох и одичал я в лагере. Во всех отношениях.Раньше бы и самого сбесило. А сейчас я могу выудить из урны недоеденный пирожок и съесть. Даже не на спор.



- Ты хоть что-нибудь нормально можешь сделать? Хоть раз в жизни? Да не дави же ты так!

Ниже. Еще чуть ниже. Медленней. Ну же! Вот так! Да нет же, идиот! Вверх-вниз.Ди забарабанила меня по голове кулаками:

- Не так. Вверх-вниз! Вверх-вниз…Понимаешь?Как лопатой для снега. Широко. Мягче. Да. Тут. Да. Не вздумай остановится.



Как только она это сказала, я понял, что язык уже устал и сейчас просто онемеет как ноги на просчете в зоне. По подбородку ползет слюна.Но это ведь мой последний шанс. Когда же она уже отстанет от меня? Когда же вы все от меня отстанете?

Да. Да. Скотина. Да.

Сволочь. Да.Да! Ебанная ты проблядь!!! Еще. Уничтожу если остановишься сейчас! Да. Даааддддаа… сука

Ди отпихнула меня пятками в челюсть и сжала свои красивые коленки.



Довольный проделанной воспитательной работой, я отвалился на подушки и стал наблюдать, слегка строя глазки - вона как мы можем. Богатыри!



Ди потянулась в постели, как сытая кошка.

- Спасибо, Кирюха! Спасибо, милый!

Я подхватил шутку:

- Да что вы, девушка, я не Кирюха, Мефодий я Фессалоникийский

- Киборг ты македонский



От Ди снова повеяло холодом. - Кирилл это мой мужчина. Настоящий мужчина. Любимый мужчина, понимаешь? К кому ты думаешь я бегаю в интернет-кафе?



Я быстро вспомнил как однажды столкнулся с Ди в интернет-кафе у ее дома и как немедленно она меня оттуда выдворила. Вон оно в чем дело! И этот мозгляк - компьютерно-продвинутый монстр, неряшливый служащий кафе - ее мужчина? Ее Кирюха? Да что же в нем такого? Хотя… Хотя он все знает про интернет, а вот я… Я вообще , кажется, ни хрена ни о чем тут не знаю. И мало что понимаю.



Зато - знаю как выжить в лагере. Дэк - не востребована эта ценная информация.

- Этот турсук закормленный в интернет-кафе и есть твой мужчина?

- Сам ты барсук. Почту я там проверяю. В кафе. Яхуу-уу- мэйл.



Во Франции он остался. Кирюшка мой. Мальчик. В иностранном легионе служит, между прочим. Сильный. Крепкий. Высокий. Все мои капризы терпит. Не то что ты. Бывший десантник. ВДВ!



Мы с ним однажды, второго августа, нагрузились и орали на Елисейских полях: “ВДВ! ВДВ! Дядя Вася!”



Этот лозунг Ди выкрикнула настолько громко, что сама испугалась, и накинув халат на прекраснейшую из задниц известных человечеству - пошаркала проверять, не проснулся ли Алиненочек.

Наша кровать неожиданно завертелась как тренажер для летчиков-космонавтов. Сквозь пелену я слушал ее исполненные нежности истории о Кирилле. Воплощенном аполлоне, которого Ди вынуждена была покинуть из-за моральных обязательств перед мамой и дочкой. В отличии от некоторых она была-таки способна на подвиг в личностных делах.



Я лежал выброшенной на берег сардиной и, кажется, начинал уже смердеть. Как мне реагировать на ее историйки?

Устроить сцену ревности, цунами коей я испытывал сейчас в каких-то прямо неимоверных пропорциях? Снова опуститься на колени и слюняво вылизать ей трехдневную небритость между ног?



В конце концов, я решил принять в семью этого легионера Кирилла, нагло ввалившегося в нашу постель со своими потными солдатскими подмышками и стилизованной наколкой парашюта на загорелом атлетическом плече.



До Франции далеко. А я - киборг македонский и барсук фессалоникийский - вот он - рядышком. У меня есть преимущества. Довольно таки осязаемые. А ты - Кирилл - просто прыгающие буковки в яхумэйл.



А там - там дальше видно будет, как она ляжет. Нам бы, братцы, до Москвы прорваться. А там уже совсем рукой подать.

Волевое решение развязало мне руки. Приняв ипостась немного завистливой лучшей подруги Ди, я долго еще слушал о подвигах венценосного меченосца Кирилла и благоговейно поддакивал. Да. Бывают же такие мужики. Настоящие. Не то что нынешнее племя метрокиборгов.



Наконец, Ди - умиротворенная и удовлетворенная во всех отношениях, засопела. Иногда она не до конца закрывает глаза - даже когда спит. И кажется - будто она тихонько следит за вами из-под длиннющих ресниц. Но вот если сопит - вот так, слышите, - как сейчас - значит все таки уснула.

Приподнявшись на локте я долго смотрю на нее. Прощаюсь.



Бесконечно долго душу узкой бечевкой типа тех, какими раньше завязывали коробки с тортом Сказка на Фархадском базаре. Она хрипит и елозит по мне красивыми ногами.



Потом, отказавшись от бечевки, чтобы не портить ее изящную шею странгуляционой бороздой, душу ее нашей большой мягкой подушкой.

Положив подушку на лицо - стараясь не разбудить, я сажусь сверху, как это принято делать с вахабитами в спецподвале ТТ.



Задыхаясь, Ди изогнулась неестественной причудливой дугой и скинула одеяло на пол. У нее очень красивые бедра. Очень. А комочек фиолетового кружева она так и оставила на полу.

Я сдерживаю неимоверно унизительный порыв подобрать этот кружевной ультрафиолет и вдохнуть им, как мальчишка-ныряльщик за жемчугом на Фиджи. Я видел фотку на рамблере.



От тела Ди исходит волнобразная магия. Ладно. Сегодня не стану ее убивать. Разве же можно - эдакую красотищу губить? В другой раз.

Снова влюбился в нее до безумия. Эта едкая смесь ревности, ненависти, желания и унижения растворила меня на жалкие молекулы.



Я закрыл глаза и стал подсматривать за сильным, высоким, раздетым до пояса голубоглазым блондином из бронзы - Кириллом, стоявшим как скала посреди комнаты.



А вот Ди, одетая только в короткую форменную гимнастерку иностранного легиона. Гимнастерка застегнута всего на одну пуговицу. Хорошо видно что под развевающимся хаки у Ди ничего нет. Ее волосы разметались по лицу.

Ди колотит Кирилла по груди руками, пинает ногами, кусает и вообще - капризничает. Кирилл непокобелим.



Наконец, не выдержав, он поднимает ее на руки и сажает на высоченный барный стул. Она раздвигает свои безупречные сладко-пухлые недра, и там мелькает розовая призывная нежность.

Кирилл по-солдатски четко сбрасывает армейские штаны с ног, покрытых мышцами не меньше чем у мускулистого жеребца Амура Тимура, и вот уже вскоре мы трое сливаемся в липком потоке постыдного предутреннего экстаза.



***



Утро - самая паскудная часть суток.