там «раздор и смуту», то она просто взорвалась!

Её бедра и без того сведённые вместе сжались с такой силой, что мне пришлось напрячься, чтобы продолжить «истязание». Прелестная пухлая попочка терлась о мой пах, а сама она не в силах сдерживаться закричала.

Конечно, это был непорядок, всё же вечер, люди отдыхают... А тут крик! То ли убивают кого, то ли что. Ещё и милицию вызовут! И я зажал её рот. Она уже сама поняла, что не так. Но одно дело понять, другое сдержаться. А тут её ещё и «достало»! Даже придавленная к дивану моим весом она в невыносимо приятных потугах пыталась освободиться от моих объятий или мне это казалось, и она просто билась в неконтролируемых конвульсиях оргазма?

— Тебе хорошо миля? — прошептал я, убирая руку.

— (Еле слышное) Да... — и интенсивное подергивание головой.

— А так? — я, не останавливаясь, вошёл в неё... и продолжил своё мужское дело.

—... — её просто подбросило вверх на выгнутой спине.

Попочка, отведённая до упора назад, упирается мне в живот, сама она касается спинки дивана только лобком. Мои руки одна ласкающая клитор, а другая колыхающиеся груди и тихий на грани слышимости нескончаемый стон. Беспрестанные мелкие как дрожь конвульсии доведенного до предела тела. Почти беспамятное состояние. Я бы сказал, что её разум потерялся в райских кущах оргазма и не может пробиться к телу... И держалась она похоже только на рефлексах.

И как я только отсалютовал женскому желанию, заполняя её лоно спермой, она рухнула. Отключилась со счастливой улыбкой на лице. Пришлось мне старому и больному человеку затаскивать и укладывать на диван, вместо того чтобы самому отдохнуть.

— Ну, на то мы и мужики! — пробурчал я, усаживаясь в изголовье у постепенно прекращающего вздрагивать тела.

Я похлопал её по щекам:

— Ты там жива?

—... — (Легкая улыбка не открывая глаза... ).

— Допёк тебя?

—... — (Та же улыбка и легкое отрицательное покачивание головой).

— И как тебе?

— Как же мне... — её голос и без того ели слышимый прервался... — было хорошо!

Глаза набухли от слез, и они медленно покатились по счастливому лицу.

— Ну что ты сырость развела? — скрывая смущение, я вытер мокрые дорожки.

— Хочу. Хочу ещё! — с какой-то тоской произнесла она.

— Да ты и так чуть живая. Знаешь, а я не успел... кончил в тебя, — покаялся я.

— (Она слабо махнула рукой). И ладно. Сейчас подмоюсь, и... — она попыталась встать, тут же рухнув обратно, — помоги! — протянула мне руку.

С трудом сев она виновато улыбнулась.

— Может, водочки? — спросил я.

—... — благодарный кивок головой.

Я налил ей и себе и мы, не чокаясь, выпили. Горячая волна провалилась, вниз встряхнув мои нервы. Протянув мне рюмку, она поднялась, и на дрожащих ногах на раскоряку пошла в ванну, постанывая на каждом шаге. А я с удовольствием вытянул натруженные ноги, полулежа на диване. Давно я вот так стоя не занимался такими упражнениями!

Полоскалась она минут пятнадцать. И вышла почти нормально завёрнутая с ног до головы в большое банное полотенце.

— Мыться будешь?

— Конечно. Чистота, залог здоровья.

— А может тебе помочь? — её глаза похотливо блеснули.

— Может... Но я давно уже не пионер, который всегда готов...

— Тогда ладно, — понурилась она.

— Но утром я могу поработать будильником... — хитро взглянув на неё, произнёс я. — Да и это средство универсальное! — провел рукой по отдыхающему члену, — может усыпить вечером и сыграть побудку утром!

— Тогда иди, мойся, а я пока расстелю. Проверим твоего горниста с утра...