О том, чтобы забеременеть от них, ты даже не думай, потому что мы уже две недели ввосьмером сношаем тебя, и ты наверняка беременна от нас, только это ещё не ясно, пока у тебя не прекратятся месячные, а они скоро прекратятся.
- Но я же твоя жена и жена твоих братьев, как ты можешь спокойно принимать то, что меня постоянно будут иметь, наверняка, все мужчины, которые будут наведываться к вам!
- Ничего страшного, мы также будем навещать тех, кто пришёл к нам, и будем сношать их жён, после чего они больше не захотят приходить к нам в гости, так как после наших членов их членики будут тонуть в лонах их жён.
- Получается, что мужики довольны, а я буду страдать!
- Пока не выстрадаешь этого, улучшения не будет, вернее, всё равно, к нам будут наведываться гости, но не в таком количестве, как сейчас, а то, что ты будешь страдать, чересчур сказано, подумаешь, подставишь свои дырки, небось, сама получишь большое удовольствие.
Чувствуя, что его не переубедить, я спросила об обычае в племени при свадьбе. Он немного смутился, и помедлив, и выбирая слова, сказал:
- Когда кто-то из мужчин нашего племени женится, он обязан отдать свою жену до первой брачной ночи на прилюдное сношение днём, для этого заранее отбираются 50 мужчин племени, которые будут сношать новобрачную друг за другом в течение одного дня, вернее, за пару часов они все успевают поиметь её и заполняют её лоно своей спермой, но до этого её первым торжественно сношает шаман, после чего он даёт добро на случку всем остальным. Не беспокойся, тебе дадут такое зелье, от которого ты будешь в прострации и почти ничего не будешь ощущать. Я просто боялся говорить тебе об этом, пока ты не привыкла ко мне и моим братьям, а теперь ты легко пройдёшь это испытание после ежедневного секса с восемью мужчинами, тем более будешь в это время в трансе.
- А что этот скотина говорил об обрезании клитора? Его мне отрежут?!
- Не беспокойся, я и братья попросим в порядке исключения не обрезать тебя, и нас скорее всего послушают, так как ты чужеземка. А насчёт сегодняшней ночи не беспокойся, она быстро пролетит в компании с тремя ублюдками.
- Мне что, надо молча терпеть их издевательства и насилие?
- Придётся, ты лучше расслабься и представь в это время меня и братьев.

Я поняла, что не смогу повлиять на Лимбо, чтобы он отменил моё официальное изнасилование тремя противными и наглыми дикарями, и стала думать, как бы облегчить свои будущие страдания и боль. Предчувствуя, что они не обойдут стороной и мою попку, я нашла жир антилопы в одной глиняной тарелочке и щедро смазала свою анальную дырку, после чего пошла к мужу и рассказала про визит трёх аборигенов, про предстоящее сегодня сексуальное насилие и про брачные обычаи этого племени. Настроение у него резко упало и он мрачным тоном сказал, что здесь чем дальше, тем веселей. Он предложил бежать отсюда, но я сказала, что это безнадёжно, нас быстро поймают и накажут, лучше оставить всё как есть. Я предложила ему трахнуть меня в попку, пока эти дикари и её не раздолбали, на что он, несмотря на злость, быстро согласился и загнув меня раком, оттрахал с такой яростью, отчего моя попка стала болеть, и я не получила никакого удовольствия. Напоследок он кончил мне прямо в задний проход, сказав:
- Вот тебе нелишняя смазка, а им подарок!
- Слабое утешение для меня, хотя ты постарался на славу, подготовив мою попку к сегодняшнему испытанию.

В общем, время до вечера прошло быстро, и Лимбо в сопровождении Гаруды и меня сопроводили Светку в гостевую хижину и без лишних церемоний сдали троим довольным и радостным незнакомцам, которые удивлённо смотрели на меня и поблагодарили за оказанное гостеприимство. Когда мы собирались выйти, один из них спросил Лимбо, кто я такой, и он ответил, что бывший единственный муж той, которую привели, а теперь делящий её с ними. Они загалдели и предложили, чтобы я остался с ними как гарантия того, что Светку не будут бить и мучить, на что Лимбо дал согласие и братья ушли, оставив Светку с тремя гостями и со мной. Дикарь, выделяющийся на их фоне более красочными татухами, дал мне понять, чтобы я не мешал им и не дёргался, эадвинув меня в угол хижины, а сам сорвал со Светки новую набедренную повязку и поставив на колени перед собой, снял свою вонючую повязку, из под которой выскочил вздыбленный чёрный член, который лоснился от какого-то масла, и приставил его к её губам. Двое остальных негров тоже достали свои члены и встали рядом с ним. Их члены хоть и уступали членам братьев, всё равно были весьма внушительные, и также блестели и лоснились от втёртого в них масла.

Бвана стал бить её по губам своей дубинкой, пока она не открыла рот, и сразу втолкнул его ей в рот, и намотав её волосы себе на руку, стал трахать её в рот. Она давилась от того, что он не помещался у неё во рту, но он пихал его глубже, не обращая внимания на её слёзы, пока не протолкнул в неё на две трети. Светка с таким ужасом смотрела на меня, но я ничем не мог ей помочь, а в случае моего вмешательства я бы только усугубил положение, поэтому я сидел тихо и смотрел, как этот чёрный шланг исчезает у неё во рту почти до конца. Это было жёсткое зрелище, когда при вхождении в её рот её подбородок как бы становился продолжением шеи, а шея утолщалась от вхождения в горло огромного члена, и хоть зрелище было запредельным, мой член встал во весь рост, что сразу было замечено этими варварами с ухмылками, а двое других стали измываться над Светкой, схватив каждый по груди и тяня их в разные стороны. Я думал, что они оторвут их, не представляя, какую боль причиняют хозяйке, а они разошлись, вытянув их так максимально, насколько это было возможно, и держа левой рукой в вытянутом положении, пальцами другой руки стали выкручивать её соски.

В это время Бвана вышел из её рта, ещё не кончив, и со стоящим членом схватил грудь, оставленную другим дикарём, и заткнувшим сейчас её рот своим членом. Бвана, которому досталась грудь, стал сильно сдавливать её своими ручищами и грызть сосок, отчего Светка обмякла от боли и упала бы, если бы не двое дикарей, вытягивающих её груди, и третий дикарь, держащий её за волосы. Тот, который вытягивал её грудь, смотря на то, как сдавливает грудь Бвана, тоже стал давить доставшуюся себе нежную грудь, до крови царапая сосок зубами. Но вот тот, который трахал жену в рот, вытащил из неё член и лёг на спину рядом с ними, что-то сказав им. Те подняли жену с колен и посадили на его торчащий член лицом к нему. Он прижал её к себе, мощно работая бёдрами и всаживая до упора свою дубину, а эти двое смотря на этот процесс, подрачивали свои члены, пока лежащий под Светой затих и широко раздвинул своими лапами её круглые ягодицы, открывая доступ к её другой дырочке и предлагая занять её. Бвана быстро смекнул и резко, до упора, разрывая нежную плоть, всадил в её полностью открытый и незащищённый анус свой налитый кровью кол, отчего она заорала во весь голос по русски:
- Суки чёрные, чтоб вы сдохли!

На них это не произвело никакого действия, наоборот, они стали действовать слаженнее, что ли,