последний раз.
- Так она все знала?
- Конечно. Если бы ты не поймал ее в коридоре, она пришла бы к тебе сама.
- Но это как-то неправильно.
- Все нормально, пап. И все правильно.

Больше мы не вспоминали о произошедшем. Маринка вела себя, как обычно. Но кое что в ее поведении все же изменилось. Она начала меня стесняться. Уже не светила трусы, и не ходила при мне полуголой. Я понимал причину этих перемен. То, что произошло в коридоре после нашего свидания, испугало ее не меньше меня. Поэтому она решила не провоцировать меня.

А через пару недель у Маринки выскочил чирей. На самом причинном месте, а точнее - на заднице. Дочка не говорила где именно, но я догадывался по тому, как она ходит, где именно: между ягодиц. Он доставлял бедняжке страшные неудобства, и врач, к которому она обратилась на следующий день, немедленно направил ее на операцию. Чирей вырезали. До машины, а после до кровати, мне пришлось нести ее на руках. Я уложил ее на живот и оставил дверь открытой, чтобы она могла позвать меня, когда потребуется. По словам доктора, все должно было пройти за 3-5 дней, поэтому я взял на работе отпуск на неделю, чтобы ухаживать за больной.

Через пару часов после возвращения, я покормил ее прямо в постели (она так и лежала на животе). Потом отнес ее пописать. В другой ситуации это, возможно, возбудило бы меня, но не сейчас. Я поставил ее спиной к унитазу и закрыл глаза. На ощупь снял с нее штаны вместе с трусами и помог сесть. Я держал ее за руки и слушал, как журчит ее струйка. Потом, так же с закрытыми глазами помог ей подняться. После этого одел штаны обратно, поднял на руки и отнес обратно. Она все время морщилась от боли, и мне было безумно ее жаль.

Я сбегал в аптеку и купил нужную мазь, антисептики и пластыри. Начал готовить ужин. Затем еще раз покормил, и еще раз сносил пописать. Это все было мне не в тягость. Настоящие проблемы начались после. Маринку нужно было помыть, причем мочить попу было нельзя, и я не представлял, как это сделать. Дочка все придумала сама. Я просто следовал ее указаниям. Отнес в ванну и по отработанной схеме усадил на биде. После того, как она подмылась, я помог ей встать вплотную к ванне, предварительно надев на нее свежие трусики. Выше пояса она разделась сама, я лишь придерживал ее за бедра. Наклонившись над ванной, Марина кое как помыла свою верхнюю половину, обтерлась и надела свободную футболку, подходящую для сна. Я отнес ее в постель, решив, что на этом мои испытания закончились. Но они только начинались.
- Пап, погоди. Мне еще нужно пластырь сменить.
- Там?!
- Да.
- Эммм... доча, может ты сама как-нибудь?
- Нет. Мне неудобно. И я боюсь, что не так что-нибудь сделаю, или рану задену.
- Ну-у, ты аккуратненько.
- Пап, да не стесняйся ты. Я виновата что ли, что так вышло? Кого мне еще просить? К тому же не думаю, что тебя голая задница удивит. Ты и меня до 8 лет купал!
- Сейчас несколько другая ситуация.
- Пап!, - настойчиво повторила Марина, и я сдался.
- Ладно. Чего там делать?
- Для начала трусы с меня снять.
- Щас, только руки помою.

Вернувшись из ванной, я откинул одеяло с дочери, взялся за резинки ее трусиков и приспустил их до того предела, где расщелина между ягодиц ныряет в загадочную сокровенную темноту. Пластырь был наклеен на правое полупопие у самого ануса. Я взялся за его краешек, но Маринка остановила меня:
- Подожди. Доктор сказала, что сначала нужно антисептиком вокруг, ну... сфинктера обработать и его сам тоже.

Меня прошиб пот, но я взял себя в руки. Выдавил из тюбика на подушечку указательного пальца антисептический гель, а потом свободной рукой слегка раздвинул ягодицы дочери. Когда мой палец коснулся нежного аккуратного бутончика, Марина вздрогнула.
- Больно, Мариш?
- Нет, нет. Продолжай.

Очень бережно я обработал анус и область вокруг него. Дальше было проще. Старый пластырь отошел легче, чем я думал. Мази в больничке не пожалели. Я нанес на рану лечебное средство, быстро наклеил новый пластырь и с облегчением натянул трусы дочери обратно.
- Вот и все.
- Вот видишь! А ты боялся. Только это нужно каждые 6 часов делать. Мне так сказали.
- Щас 8? Я понял. Поставлю будильник на 2. А ты отдыхай, намучилась сегодня...
- Ну поговори со мной еще немножко.
- О чем?
- О чем хочешь. Ты давно меня ни о чем серьезном не спрашивал.
- Хорошо. Что у тебя с твоим Николаем, кажется?
- Ничего. Мы расстались.
- Извини.
- Да нормуль все.
- А почему, если не секрет.
- Не секрет. Мне нравится другой мужчина.
- Ясно. Дело молодое. Учитесь вместе?
- Нет. Он намного старше меня.
- На сколько?
- Намного, пап.
- Ты поосторожней с этим делом. Он опытный. Надлюбит и бросит. Ты страдать потом будешь.
- Этот не бросит никогда.
- Откуда такая уверенность?
- Я знаю и все!
- Чувства-то хоть взаимны?
- А он еще не знает ничего. Хотя, может догадывается.
- Вот как? Так сама ему скажи. Это раньше такое было не принято, а сейчас другое время.
- Я не могу ему сказать. Боюсь, что он испугается.
- Чего?
- Моих чувств. Я лучше подожду, когда догадается. Или сам первый шаг сделает.
- Смотри, не прожди вечно. Так бывает.
- Думаю, на этой неделе все решится.
- Все-то ты знаешь, все у тебя спланировано.
- А то!
- Ладно, спокойной ночи.
- Ночи, па!

Я лежал у себя и тупо смотрел в потолок. В висках бешено стучала кровь. «Неужели она имеет в виду меня?!»

Встав по будильнику, я пошел делать ночную медицинскую процедуру. Дочь проснулась, едва я взялся за ее одеяло. Все прошло почти так же, как в первый раз. Только палец мой непроизвольно задержался на дырочке чуть дольше, чем того требовало нанесение геля.

Утром я впервые возбудился от обработки Маринкиной попки. Я массировал ее колечко около минуты, словно пытался втереть в него весь гель. Дочь никак не отреагировала: словно все так и должно было быть. Потом, словно настоящий мед.брат, я ловко проделал все необходимые мероприятия: накормить завтраком, сносить и помочь пописать и подмыться. Все это, само собой с закрытыми глазами

После полудня я осмелел еще больше. Спуская трусики, я нарушил установленную вчера границу. Промежность дочери была открыта, но спрятана меж сомкнутых бедер. Тогда я, как бы невзначай, обронил.
- Марин, ноги чуть раздвинь, мне удобней будет.

Она послушалась, отчего ее юная аккуратная щелка, поросшая нежными волосками, стала отчетлива мне видна. Пусть и не полностью, не во всей красе. Но и это зрелище заставило мой член мгновенно принять боевую стойку.
- Только ты по тщательней там все обработай. А то вчера так торопился... У меня потом зудело немножко. Наверно из-за этого.
- Хорошо, - легко согласился я

Я уже не обрабатывал, минуты полторы я ласкал задний бутончик дочери своим указательным пальцем, сидя к Марине боком на кровати. Пару раз мне даже показалось, что она пыталась податься попкой мне навстречу. Но что я знаю совершенно точно, что когда я закончил и приступил к смене пластыря, с губ мой красавицы сорвался легкий вздох разочарования.

Я ждал вечерних процедур, как манны небесной, но время