необычайную легкость и веселье, а вовсе не стеснение или стыд. Видно, не зря Лиза училась на психолога.
- А этот придурок ничего не заметил, - в который раз с обидой вспомнила Катя. - Только потом донимал меня, спрашивал, насколько он крут в постели, насколько мастер. И показывал свою мазню бездарную.
- Надо было ему по хлебалу мольбертом врезать, - предложила Лиза.
- Ну, ты бы врезала.
- Я бы вообще с ним не замутила, - возмутилась сестра, - я бы замутила с вашим отличником. Он в школе читал «Войну и мир», и ему явно понравилось. Это уже характеризует его как не по годам развитого мужчину с претензией на серьезные извращения. Куда он кстати делся?
- Понятия не имею. Укатил тогда с классухой и на выпускной не явился.
- А вдруг он ее трахнул! - сверкнув зелеными глазами, предположила Лиза. - Приехал к ней домой, в обитель одинокой поклонницы Есенина и Блока (училки литературы всегда одиноки), и драл всю ночь остервенело на круглой вращающейся кровати, как Остин Пауэрся, пока ты и твой Сережа спали. Сколько ей лет?
- Сорок, кажется.
- Ну вот! Бальзаковский возраст, увядающий в неволе цветок!

Катя невольно представила, как Лёва вываливается из таски и ведет румяную, похорошевшую Наталью Сергеевну по крутым ступенькам крыльца.
- Зови меня Энеса! - ласково шепчет классная ему в ухо.

И вот они уже в коридоре ее квартиры, женщина, вовсе не толстая, лишь слегка округлая, поглаживает себя по груди и бокам, а Лёва идет, приближается, к ней зажав в зубах синюю розу...
- Знаешь, что Лиза! - возмущенно взвизгнула Катя, схватила со стула подушку и шутливо ударила болтливую сестричку.

Та рассмеялась, и тоже вооружившись полотенцем начала отбиваться. Две девушки в комичной драке побегали вокруг круглого стола, наконец, Лиза уверенным движением перехватила сестру за обе руки, повалила на стол и склонилась сверху, улыбаясь и сверкая изумрудными глазами. Катя почувствовала, как их вздымающиеся груди соприкасаются, почувствовала ее колено, упершееся ей в промежность и ощутимую массу небольшого девичьего тела. Запах, приятный, совсем не похожий на противный мужской, точнее сережин пот.
- Моя милая Бэлла, - гортанным голосом прохрипела Лиза, очевидно подражая Эдварду Каллену из «Сумерек», - нас одинаково разят, и жар любви, и смерти хлад!

Смеясь, Катя спихнула кузину.
- Сходи помойся, - Лиза кинула ей полотенце. - А то, прости, от тебя с поезда запашок еще тот!

***

... Катя стояла под струями воды и думала над тем, как резко изменилась ее жизнь за последние несколько часов. Еще недавно она была примерной дочкой, любимым ребенком в семье, а теперь - свобода! Беспечная студенческая жизнь в компании старшей сестры, которой можно сказать все что угодно. О том, как завалила экзамен, о том, как прогуляла занятия, или о том, как занималась сексом.

От перспектив и непристойных, но желанных мыслей она возбудилась, осторожно погладила себя между ног и тут же убрала руку, как будто обжегшись.

Ей представилась дверь, обитая красным дерматином. Та, за которой она похоронила вампира своей мечты, свою фантазию. Сегодняшний разговор вернул девушку к этой двери, вновь поставил перед ней и заставил нажать на звонок.

Катя стояла и улыбалась, в руке у нее был кинжал.
- А! Пришла, - дерзко ухмыльнулся Сережа, открыв двери, - я знал, что припрешься, бросить меня решила, уехать куда-то в другой город. Тоже мне! После нашей первой ночи я всегда знал, что мы со...

Он не докончил. Кинжал вонзился ему в живот. Художник упал, замер в лужи крови, которая растекалась как его лучшее творение. Катя переступила порог и вошла в темную, просторную комнату. Стены были заставлены тяжелыми дубовыми шкафами со старинными фолиантами, кое-где завешаны гобеленами и драпировками. Он сидел во все том же кресле, перекинув ногу через подлокотник, а на окне, на том самом каменном подоконнике сидела Лиза в соблазнительном фиолетовом пеньюаре.

Как ни странно, Катя не испытала ни малейшего укола ревности.
- Что же ты так долго? - посетовала старшая сестра.

Она привстала с подоконника и медленно, грациозно приблизилась. Мужчина-вампир сидел и созерцал, то и дело, поднося к темным сухим губам бокал с багровым вином.
- Я заждалась... - промурлыкала Лиза и поцеловала сестру.