тебя "расшматовал" халат расстегнут, трусы на полу, лифчик выше сисек задрал.
- Блядь, ну не помню ни чего, он точно меня не тронул? – недоверчиво спросила мама
- Точно, точно, вовремя я его разогнала, поехал на меня обиделся, что не дала ему даже хуем к пизде притронуться. Чурка одним словом.
- Блядь вот напилась, что чуть не выебли на лестничной площадке – ругала мама сама себя, однако умалчивая, что все же кто-то оставил в ней следы своего присутствия, которые она обнаружила утром – Витька узнает, сразу меня выгонит на хер. Мишка возненавидит.

Женщины сменили тему, а я поспешил в свою комнату, чтобы не быть раскрытым, а вскоре вернулся и отец.

Утром мама обнаружив в себе сперму, еще не так паниковала, ощущая сильный физический дискомфорт от похмельного синдрома, но уже после встречи с подругой, на смену ему, пришло еще более тяжело и мучительное чувство вины, за аморальное поведение, которое усугублялось неизвестностью, с фактами совершенного проступка. Встреча с тетей Светой прояснила лишь небольшой промежуток времени произошедших событий, исчезнувших из памяти, а страх, перед раскрытием тайны, за которым скрывался более тяжкий проступок, начал угнетать маму. Чем больше проходило времени, после той ночи, тем мама становилась раздражительнее, пугливая и замкнутая. Мое понимание, молчаливое сочувствие и соучастие ей, сближали нас с каждым днем, располагая маму так, что я стал её задушевным другом, отодвинувший всех её близких подруг на второй план. Только со мной она оставалась откровенной, всецело доверяя мне, уже не предупреждая меня, чтобы я ни чего не рассказывал отцу, о наших разговорах.

С отцом она стала все чаще ссориться даже по пустякам, а чаще всего из-за секса, в котором она ему отказывала. Только в моем присутствии она чувствовала себя спокойно, защищенной. Всюду куда бы она не шла, брала меня с собой, уверенная, что только я могу её защитить. Мама стала такой мнительной, пугливой, что лишний раз опасалась выйти из дома и повстречаться с соседями, подозревая, что они все знают её тайну, но которую не знает она сама, а когда все же случайно встречалась, то виновато отводила глаза в сторону, даже звонок в нашу дверь пугал её, заставляя вздрагивать. Ей казалось, что все мужчины оборачиваются ей вслед и смеются над ней. Через два месяца, мама сообщила только мне, что забеременела, но при этом продолжая скрывать, о своей измене отцу, уверенная на сто процентов, что это результат той ночи. Она была на грани нервного срыва, когда я уезжал на две недели, отдыхать с друзьями, плакала, и смотрела умоляющими глазами, чтобы я не бросал её.

Однако уже через неделю позвонив мне она сообщила, что невыносимо соскучилась по мне и окончательно разругалась с отцом, который временно переехал жить на нашу дачу. Мне ни чего не оставалось делать, как преждевременно в этот же день вернуться домой, и уже поздним вечером попасть в мамины объятья. Мама встретила меня, словно меня не было несколько лет, подробно и обстоятельно рассказывая все до мелочей, что произошло пока меня не было рядом с ней. Я лежал на своей кровати поверх одеяла в одних трусах, а мама сидела рядом уже тоже подготовившаяся ко сну в одной полупрозрачной ночной сорочке, нежно поглаживая мою голову рукой, и говорила, говорила.
- Я наверное тебе уже надоела своим нытьем – проговорила мама, заметив, что я только на миг был не внимателен к её словам.
- Нет, что ты. Ты же знаешь, как я люблю тебя и ты мне ни когда не надоешь – поспешил я оправдаться и обнял маму притягивая к себе чтобы поцеловать её в лицо.

Мама грудью легла на мой обнаженный торс и ответила на мою нежность, поцеловав и меня в щеки, и так и оставшись полулежать, полу боком на мне.
- Скоро и ты возненавидишь меня и бросишь, чего я уже не переживу, наложу на себя руки – грустно улыбнувшись, так же с грустью проговорила мама, продолжая гладить меня по голове и прикасаться своими пухлыми мягкими губами к моему лицу.
- С чего, это ты в такую немилость попадешь? – попытался я развеселить маму, приветливо улыбаясь ей.

Мама выдержала паузу, а затем со слезами, которые стали наполнять её глаза заговорила, все в той же позе.
- Помнишь два месяца назад у тети Светы было день рожденье, ну когда я сильно пьяная пришла?
- Помню – запросто ответил я.

Мама устав сидеть в таком положении полулежа, решилась все же прилечь, ко мне на кровать рядом, но все в том положении нависая надо мной гладя мое лицо и волосы на голове, заглядывая в мои глаза.
- Я тогда изменила твоему отцу – выпалила она, затаив дыхание, боясь даже моргнуть, чтобы не упустить выражение моего лица.
- Ну и что? – спокойно ответил я, словно мама изменяла отцу каждый день и в этом не было ни чего особенного.

Моя реакция, не просто удивила маму, она её ошарашила, она даже подумала, что я не расслышал её слова или не так что-то понял, а глаза её перестали наполняться слезами поэтому повторилась.
- Я изменила твоему отцу. Трахалась с другим мужчиной.
- Ну и что? Ты хочешь мне рассказать подробности? – повторил и я.
- Я ни разу в жизни не изменяла твоему отцу, а тут так получилось.

Мама подробно рассказала мне все, что она узнала о той злосчастной для нее ночи, о чурке и трусах, и более того, раскрыла секрет, что обнаружила утром в своей писе много спермы, которой был выпачкан и халат, и что она испытала оргазм, снявший тяжесть внизу живота, и забеременела, только вот с кем и от кого, для нее и самой осталось загадкой.

Рассказ мамы подействовал на меня, возбуждающи, особенно о писе и сперме, мой член уже ощутимо напрягся прижатый к её мягкой ляжке, она продолжала, говорить что-то в свое оправдание, но я уже не слушал, пытаясь думать о чем-то постороннем, чтобы унять свое возбуждение. Видимо мама приняла мою задумчивость, что я размышляю о её аморальном поступке, поэтому все еще с тревогой не сводила глаз с моего лица. Но тут её глаза расширились от удивления, а на лице отразилось смятение и смущение, не трудно было догадаться, что она ощутила прижатый к её мягкой ляжке упругий член.
- Ладно, пойду я спать – поспешила она, встать с моей кровати и удалится в свою спальню.

Мама ушла, а я стал ощущать дискомфорт в яичках, последствия сильного возбуждения, лекарством, от которого было только одно, опорожнить яички. Сразу приступить к процедуре опорожнения яичек, я не мог боясь, что услышит мама, поэтому решил немного подождать пока она заснет. Однако мама, уже из спальни, громко спросила
- Ну что, ты простишь меня?
- Завтра поговорим, спи – ответил я, желая только одного, чтобы быстрее заснула мама, а я рукой снял бы тяжесть с налившихся яичек.

Прошло с четверть часа, а я все не слышал характерных звуков для спящей мамы, тихое сопение, из спальни, только звуки возни, переворачивания с боку на бок, говоривших, что мама еще не спит.
- "Миш, ты спишь уже?
- Засыпаю – ответил я, ей с раздражением в голосе.

Минут через десять в спальне снова, раздались звуки, на этот раз поскрипывание пружин кровати, говорящие, что мама встала с неё. Я быстро убрал от окаменевшего