Когда начали развиваться события этой истории, моим родителям было под сорок, отцу тридцать девять, маме тридцать семь, а мне было семнадцать. Семья наша самая обыкновенная, отец работал на заводе посменно, мама, на том же заводе, в бухгалтерии, а я учился. Жили мы в типовой девятиэтажке на четвертом этаже в трехкомнатной квартире. Отец выпивал, но не был пристрастен к спиртному, а мама вообще употребляла очень мало и редко, и уже после второй стопочки, говорила, что пьяная.

В середине мая наши соседи сверху отмечали день рождения тети Светы, близкой подруги мамы, естественно пригласили и моих родителей. Отец тогда просто за столом посидел, потому что ему надо было в третью смену на работу, а мама приняв свою норму, только веселилась. Домой они вернулись вместе, хотя судя по топоту и музыке с потолка, веселье еще продолжалось. Мама собрала "тормазок" отцу, а когда он уехал, стала готовиться ко сну, так как время уже было половина одиннадцатого, но тут в дверь позвонили, пришла тетя Света, и уговорила маму снова пойти к ним, помочь с посудой, и мама ушла в халате. Время уже было первый час, а мамы все еще не было, хотя сверху уже давно не доносилась музыка и какого-либо движения и громких разговоров. Я решил пойти к соседям, так как мама не взяла с собой ключи, а мне надо было уже ложиться спать, подумав, что она еще помогает тете Свете.

Я стал подыматься по лестнице на пятый этаж, и заметил, целующуюся парочку на площадке между пятым и четвертым этажом, около мусоропровода. У меня и в мыслях не было, что там может быть моя мама, поэтому я продолжил движение поднявшись на несколько ступенек присматриваясь к парочке, заметив, как мужик уже одной рукой торопливо снимает с женщины трусы. Я просто остолбенел, узнав в женщине в расстёгнутом халате с приподнятым лифчиком поверх свесившихся сисек с набухшими сосками свою маму, которая откинулась, оперлась на стену спиной, широко расставив свои полные ляжки уже без трусов, позволяя гладить свой волосатый треугольник лобка под немного выпирающим животиком. Не знаю, как бы дальше развивались события, наверное, я так и стоял бы ошарашенный, но тут услышал, как на пятом этаже открылась дверь и кто-то идет к лестнице. Я быстро отступил оказавшись на своей лестничной площадке, и услышал громкий и сердитый голос тети Светы.
- Ты, что совсем охуел, она же замужняя женщина, совсем мозгов нет. Ну-ка, вали от сюда быстро.

Я отчетливо слышал, как что-то невнятное промямлила моя мама в свое оправдание, рассмеявшись, и как шлепнула видимо мужика по затылку тетя Света, и как она поставила ведро с мусором, стала помогать маме, спускаться по лестнице. Мне понадобилось доли секунды, чтобы оказаться за дверью нашей квартиры в прихожей, прикрыв за собой тихо дверь. Между тем тетя Света подвела маму к нашей двери, и уже около нее спросила
- У тебя хоть ключ есть, чтобы Мишку не будить. Дай я хоть пару пуговиц застегну, выставила свои прелести на показ.

Судя по тому, что мама в ответ что-то непонятное бубнила и смеялась, она была сильно пьяная, такая пьяная какой ни когда не была в жизни. Я ретировался в свою комнату и быстро раздевшись до трусов в темноте, лег в свою кровать.
- Мишка молодец, догадался дверь не закрыл – следующее, что я услышал тетин Светин голос, когда дверь открылась.

Тетя Света даже в прихожую не прошла, просто протолкнула маму в открытую дверь, которая обеими руками оперлась на стену, а затем захлопнула за ней дверь, сняв предохранитель с замка.

Прислушиваясь к шорохам в прихожей и невнятному мычанию мамы, я понял, что она не может самостоятельно передвигаться, чтобы попасть в свою спальню. Минут через десять я решился и вышел из комнаты в одних трусах, делая вид, что только что проснулся. Мама стояла уже опираясь на стену спиной, а её широко расставленные ноги, то и дело поочередно сгибались в коленях, голова безвольно свесилась на грудь касаясь подбородком, а руки безжизненно обвисли, все признаки её невменяемого состояния были на лицо. Халат её был застегнут только на одну пуговицу в районе груди, но полы халата разошлись так, что видны были обе её большие опустившиеся под своей тяжестью сиськи с темными набухшими сосками, поверх которых был приподнят лифчик. Глазами я буквально впился в покрытый темными, волнистыми волосиками треугольный лобок, под выпирающим животиком, стараясь рассмотреть насколько позволяли её разошедшиеся полные белоснежные ляжки, покрытые неровностями, пухлые половые губки. О таком сюрпризе, подросток на завершающей стадии полового созревания, мог только мечтать, увидеть голую зрелую женщину, и не важно, что это была мама. Я подошел к ней вплотную и заговорил, пытаясь унять свой дрожащий от возбуждения голос и проглотить комок подступивший к горлу, при этом не стесняясь своего выпирающего члена под трусами.
- Ну, ты напилась.

Мама вяло приподняла свою опущенную голову на мой голос, посмотрев через узкие щели пьяных глаз, которые как она не старалась больше не раскрывались, виновато улыбнулась, затем невнятно пошевелила губами, что-то пытаясь сказать, неуклюже отмахнувшись слегка приподняв руку и снова уронила голову.
- Пойдем, я отведу тебя на кровать – проговорил я, не уверенный, что мама слышит и понимает мои слова в таком невменяемом состоянии.

Обняв маму за талию, я потянул ее на себя, оторвав от стены, которая интуитивно почувствовав, что потеряла точку опоры, медленно с нарушенной координацией подняла руки, и обхватила мою шею обоими руками, всей массой навалилась уже на меня. Вот тут я и почувствовал сильнейшее возбуждение, которого у меня еще ни когда не было. Мало того, что мягкое, приятное, обнаженное тело мамы слилось с моим обнаженным торсом, и я прочувствовал её мягкость и тяжесть сисек с твердыми сосками на своей груди, так еще и мой окаменевший член плотно прижался к её широкому волосатому лобку. На какое-то время я замер, даже не чувствуя тяжесть маминого веса, наслаждаясь приятным слиянием с женским обнаженным телом. Непреодолимое желание прикоснуться обнаженным детородным органом к приятному мягкому волосатому лобку перебороли во мне страх и застенчивость, я высвободил член, опустив резинку трусов под яички, и сделал мелкий шажок вперед, ощутив, как мой упрямый член проник между разошедшихся полных ляжек мамы, позволивших ему соприкоснуться с мягкими, горячими и пухлыми, половыми губками в её промежности. Мама почувствовав давление на свои половые губки обнаженного упругого члена, опустила руку между нами, как бы защищаясь от его проникновения в нее, при этом дотрагиваясь и до самого окаменевшего члена. Она что-то невнятное промямлила, оторвав голову покачав ей, не открывая глаз, и смущенно улыбнулась, а затем убрала руку, так и оставив мой член на половых губках, снова обвив мою шею обеими руками. Пока мы медленно передвигались к спальне, я едва не кончил, плотно прижимаясь упругим членом к мягким пышущим жаром половым губкам мамы, при этом иногда останавливаясь, я делал недвусмысленные, откровенные движения, на что она только что-то невнятно мямлила, уже