выйдет.



А еще в интернет кафе жил мой добрый приятель утенок Мэджик Гуди.

Он мог перевести влет любую абракадабру, что мне пару раз в неделю подсовывал благодетель Забейдин Турсунович. За секунды перелопатив текст любого размера и степени сложности, утенок довольно крякал, и , на какой-то момент , сам становился похожим на Забейдина, сына Турсунова.



Президент ассоциации переводчиков Узбекистана, как скромно вещала сине-зеленая визитка моего первого вольного босса. Дворец президента переводчиков занимал заваленную пыльной бумагой двухкомнатную квартиру в наскоро перекроенный под офис-билдинг хрущебе.

Внешне Забейдин походил не только на компьютерную утку, но и на каптерщика седьмого барака, глухонемого барыгу по кличке Дикой.



Каждый четверг я давал объявление в городской газете: «великий переводчик проездом в Баден-Баден слегка поиздержался и почти даром быстро залепит вам любой сложности транслит».

Одного–двух клиентов-в-панике в неделю удавалось подрезать.



Клиенты в основном возникали из бывшей комсомольской среды за ночь выхристившейся в бизнесманов.

Вернее, в ту убогую форму, которое это слово приняло тогда в джамахирии. Предприниматели ножа и утюга.

- А ты, братан, за Габриэляна слыхал?

- Ну!

- Он чиста крышует мою чебуречную заправку!

- Ебануться мозгами! Круто, братан. Чисто па уму. Чиста брадяжня, да! Чиста - па мастям!



Я брал у этой сытой до лоснящегося блеска брадяжни дискетку, шел в интернет кафе, шляпал ее на пару с Мэджиком, слегка русифицировал полученную записку сумасшедшего, и тут же мчал за братвинским баблом. The operation was finished successfully.

Добрый утенок Гуди помогал не вкладывать душу в муторные описания экстракторов для соковыжималок и прочей безбожной ереси из области первичной обработки хлопка. А я подкармливал утенка за это со скромной выручки.



Деятельность была ненапряжной и даже с элементом творчества, но не кормила почти совсем.

А найти постоянную работу совершенно пока не удавалось.Не смотря на блестящее малявинское резюме, и начавший регенерировать английский. Ах да, забыл еще опыт работы в крупной строительной фирме в Москве!

Это все никому не было нужно нахрен.



Двери в новое, жирующее в выросших на каждом углу нэпманских ресторанах общество оставались для меня плотно закрытыми. Я тайно мечтал тогда только о хорошем надежном стволе, чтобы выйдя вечером на улицу, быстро отобрать у кого-нибудь кошелек.

Купить бы потом на выручку шашлычку для Ди с дочкой, новую газету с объявлениями, и пару часов чистого воздуха в ближайшем интернет кафе.



В мире есть только две категории людей – те кому легче украсть, и те кому легче ограбить. Я давно заметил.

Кстати, я из второй категории. А вы?



***



Как всегда, тем утром я полусонный выковырял яйцо всмятку, доел залпом оставшуюся после Алинки кашу, и побыстрее вылетел из квартиры Ди.

Как раз вовремя.



Из подъехавшего такси, медленно и с достоинством вылезал падре Малявин.

Как всегда его сопровождала дорогая аура диоровского Фаренгейта.

Малявин был подтянут и чисто выбрит. Он был одет в дорогой черный костюм и красную шелковую рубашку. Не смотря на то что костюм теперь стоил несколько сотен долларов, Малявин оставался верен культовым цветам группы Алиса.



На правой руке Малявина играл веселенькими огоньками недетский болт с брюликом размером в половинку горошины из ташкентского плова.

Через левую руку Малявина был перекинут щегольской кожаный плащ типа нордический, стойкий.

Малявин был бесконечно крут и хрустел как новая стодолларовая купюра.



- Здарова!

- Салям алейкум – открывай ворота, дядя Малявин!

- Далеко собрался?

- В тубдиспансер собрался за результатом анализов. Нам без анализов - сами знаете, строго воспрещается!

- Экзотикь! А я по твою душу.Ты это, кино Однажды в Америке помнишь?



Ну, помнишь момент, Лапша выходит из тюрьмы, а его встречает Макс с голой бабой в машине? Я только вчера пересматривал! По рейтингу – второй фильм в моей коллекции!

- Ну и? Баба-то голая где?

- А тебе на хер баба, что мало Ди? Такая дама приятная во всех отношениях. Гордая только немного и все.

- Ди, Малявин, это мой хлеб! Но иногда хочется ведь и теплых булочек! И пышечек, и пирожных! Махнем по бабам?

- Бабы, шмабы. Берись за ум уже наконец. Отгулял.

На вот – тебе. Гонорар вчера только получил за статью в немецком журнале. Прости, что сразу не сообразил.

А вчера кино смотрю, думаю - мля! Как же эт я? Маху дал!



Я раскрыл ладонь и увидел там двести баксов. ДВЕСТИ БАКСОВ! Целое состояние по тем временам. Хватит на пару месяцев вполне комфортной жизни в упорных поисках работы. Ай-да Малявин!



- Ну, Малявин. Ну… не знаю, брат, не знаю! Спасибо…Спасибо МАЛЯВИН тебе! Не знаю , что и сказать! Не все родные честно говоря так встретили!

Да что уж там греха таить - не все, НИКТО так не встретил. Ни одна падла. Спасибо!

А когда отдам вот не знаю.



- А и не надо отдавать. Просто правильно потрать, и кино-то посмотри –Однажды в Америке! Все будет хорошо, я уверен в тебе. Сдюжишь.

- Слушай, Малявин, а может махнем куда? Я угощаю! Нынче деточка я буду фантастически богат!

- Не получится махнуть – вон леди Ди за нами из-за занавески наблюдает.

Да и потом у меня дела кой-какие еще на Чилонзаре.

Я поеду, а ты заскакивай позже – электронную почту проверить. Может где и на интервью позовут.



Бегом вернувшись домой я несколько секунд торжествующе трясу баксами перед самым носом Ди.

- Вот они – на хую намотаны! Кто теперь тут кого ебет и кормит, а?

Но Ди делает вид, что не читает в этот раз моих мыслей, и ни на йоту не сдвигается с прочно занимаемых позиций:

- Ну и что ты тычешь этой мерзостью мне в лицо?



Езжай, разменяй сотню, купи свежего мясца, комет–гель для ванны и присыпку для Аленюшки.

На Алайский езжай – там менялы круглые сутки ошиваются. Корейцы, в основном, или татары.

Хотя подожди, подожди – лучше до Детского Мира дойди – там на пару сумов курс всегда больше.

Давай! Дуй! Добытчик ты мой!



Не чувствуя земли под ногами как человек выигравший миллион в рулетку, я вприпрыжку, напрямую через волгоградский бублик, помчался на станцию метро Пятьдесят лет СССР.



Метро было там же и выглядело вроде так же, но называлось теперь Улугбек. Я вспомнил пухлого баландера из второго аула и улыбнулся. Явно назвали не в его честь.

Насколько помню оный Улугбек был звездочет и внук Амура Тимура. Ну и ладно,как говорится, главное чтоб под хвост не долбился.

Так что доеду себе до Детского Мира хоть на Улугбеке, хоть на самом черте.



На прохладной станции в ожидании поезда мытищинского вагонозавода, наблюдаю разруху внесенную Улугбеком в братскую семью народов. Раньше станцию Пятьдесят лет СССР украшали пятнадцать огромных тяжеленных бронзовых гербов всех республик союза.

Бронза очень зачетно смотрелась на фоне темно-коричневого, с черными вкраплениями отшлифованного гранита