на мосту останавливаться. Проедете за мост, остановитесь и собственными ногами вернетесь. С одеждой делать так, как я сказал. Проверять надо будет?
- Мамкой клянусь. Детками клянусь, - сказал старший Тырбу, размазывая кровь по лицу и сопя кровью. Младший Тырбу тоже закивал головой. - Бес попутал. Золото любим, так у нас заведено в народе. Ты Хаши не говори, ноги тебе целовать буду. Раб твой буду. Все выбросим в речку, скажешь - сам туда прыгну. Хаши только не говори. Брат мой ни при чем. Гвоздями христовыми клянусь...
- А если ты наебал меня с телефоном... если ты хоть раз включал его. - Влад отчаянно замотал головой и начал креститься.

Егоров смотрел на «бойца» жестяными глазами. Потом перевел взгляд на Каштыляна.
- А ты, пидор старый, посмотри сюда. - Егоров показал свежие царапины на своем лице и шее. - Понимаешь, что это значит? Это значит что ты, ментяра заслуженный, браслеты так застегнул, что их баба сняла. - Егоров достал из кармана наручники и швырнул Каштыляну, тот еле поймал их. - А что это еще значит? Пояснять надо? Бывшему оперативнику? Криминалисту?

Седоватый Каштылян, глядя в землю, кашлянул и отрицательно покачал головой.
- Ножовка есть? Если нет - то похуй. Ножом отпилишь. Ножом, топором, кредитной карточкой, на которую тебе за такую говенную работу неплохо капает. Мне до одного места, чем ты отпилишь. Зубами отгрызешь. Обе, правую и левую. Я не знаю, какой рукой она меня цапнула и что там под ногтями оставила. И знать не хочу. Но. После того как Тырбу снимут с них кольца. И выбросят. Подчеркиваю - выбросят. И чтобы зарыл не ближе километра от тела. И засыпать порошком кисти дважды. - Егоров вздохнул. - Блядь, стареешь ты, Костыль, а смена у тебя еще хуже растет. Телефон он точно выключил, и не включал больше? Фотки посмотреть, или в тетрис поиграться?
- Запястья у нее были тонкие, - угрюмо пробурчал Каштылян. - Сам не знаю, как так получилось. В жизни такого не было. День неудачный, все через жопу. Телефон не включал. За это не бойся.
- За это вам бояться надо. До поноса. И еще. Я слышал, как мелкий Тырбу интересовался на что силиконовые импланты в сиськи похожи. Посмотреть хотел. Ботаник юный, с мясным уклоном. Все ему в мире интересно. Узнаю - убью. Покажу ему, на что его яйца без кожуры похожи. Пусть в интернете картинки смотрит, раз такой любознательный. Проследишь. Лично. Понял? Хватит работу и хобби путать. И учти, ты меня сильно расстроил. Не усугубляй.
- Понял все.
- Светилки в подвале собрать. - Егоров обернулся к Тырбу. - Шнуры и переходники. Отвезти, оставить там, где я сказал. Потом вернуться порожняком - я сказал вернуться! второй ходкой, а не экономить на бензине! - отпидорасить подвал с тряпкой. Три раза. Стены тоже. Перебелить. Открыть на просушку. Крюк вывинтить, дырку заделать. Хозяин вернется через три недели. Чтобы было все... понятно, чтобы как было?
- Да... да... - вразнобой отозвалась команда.

Егоров двинулся обратно, ко входу в гараж. Затем остановился, развернулся, и ткнул в компанию пальцем.
- Только один раз такая хуйня прощается. Единственный. Вы свой один раз уже использовали на полную, и даже с перебором. Потом каждый в таком подвале окажется. Достаточно ясно изложил?

Все трое одинаково закивали головами, старший Тырбу опять перекрестился.
- Что еще сделать, начальник?
- Помолитесь. За рабу новопреставленную... назовите, как хотите. За любую. На свой выбор. Все. Работать.

Вася в подвале стоял уже собранный, удерживая в одной руке квадратный кофр с камерой, во второй руке - продолговатый чехол со штативом. Егоров окинул взглядом пустой подвал с полосами подсохшей крови на полу в дальнем углу.
- Вася, ты извини, ситуация немножко поменялась. Форс–мажор, бля. Из-за этого старого пидора Костыля и его инвалидной команды. Я тебя отвезти не смогу. Останусь здесь. Мне помыться надо, куда я в таком виде? Прибраться по мелочам. Я бы тебе тачку вызвал, но сам понимаешь, - Егоров развел руками. - Нельзя. Сделаем проще. Тут до станции электрички десять минут ходу. Не заблудишься. Проедешь две остановки, платформа «Мясокомбинат», там на стоянке белый «гольф» стоит, вот от него ключи. Потом отдашь. Меня Каштылян заберет. Железо свое можешь тащить с собой, можешь здесь оставить. Ничего не пропадет, гарантирую.

Вася, поколебавшись, положил на пол чехол со штативом, прижав к груди сумку с камерой.
- Аванс за работу уже у тебя на карточке. Остальное - после монтажа. Не тяни с монтажом, клиент не поймет - почему работу задерживаем. Не подведи, ладно?
- В каком смысле не подвести? Утром будет все готово.
- Не в этом смысле. Сделай так, чтобы жестокость была чрезмерной. Как ты сам сказал. Чтобы этот пидор захлебнулся от счастья и подох в конвульсиях. Идем, я тебя проведу до дорожки...
- Я не говорил «чрезмерной», я говорил «избыточной», - Вася замялся. - Егоров, мне за воротами конец. Там по лесу идти. Я не дойду сам. У меня куриная слепота, я в потемках не вижу нихуя. Ты извини, но... я до твоего «гольфа» не доберусь. Фонарик здесь найдется? У меня есть тактический, под стволом «плетки», но в таком виде по лесу красться... с пистолетом в руке... Не дай бог кто-то увидит.
- Вась, ты чо? - Егоров подошел к Васе, прихватил его за предплечье. - Какая слепота, инструктор?... Понял, все. Нет вопросов. Фонарик я тебе дам, но здесь не надо светить. На «Мясокомбинате» можно. Идем. Я тебя до станции доставлю. Ладно, никто меня не увидит. Дальше свет будет.