испытывающе посмотрел на напарника.

Вася взглянул на зияющие щели, в пятнах и потеках подсыхающей крови и смазки, больше ассоциировавшиеся с военно-полевым госпиталем и полостными ранениями, чем с постельными утехами, содрогнулся и покачал головой.
- Нет, я пас. После такого награждения во все дырки... Братьям Тырбам предложи. Самый раз для них. Я же вижу - они ценители такой хуйни.
- Тырбам баб из телевизора по статусу ебать не положено. Пусть на окружной к шалавам сватаются. Тем более, у них сегодня в любом случае будет вечер любви. - Егоров криво ухмльнулся. - Ладно, отстегивай карабин.

Тело влажно шлепнулось на пол. Завозилось, дергая палку, распяливающую ноги и пожимая смуглыми плечами ровного загара, без полосок от купальника, елозя по полу лицом.
- Раком встань! - рявкнул Егоров. - Быстро, бля! Последний шанс тебе даю!

Женщина попыталась приподняться, дергая скованными за спиной руками. Затем, с третьей попытки ей это удалось, она уперлась коленями и головой в бетонный пол и замерла, сжимая и разжимая за спиной посиневшие пальцы рук.

Егоров положил девушке руку на загривок, и успокаивающе, как собаку потрепал ее по холке: «тихо, тихо». Кажется, даже почесал за ухом. Расстегнул петли на лодыжках, снял и отбросил «телескоп» в угол. Алена тут же попыталась повалиться на бок, но Егоров решительно придал ей изначальное положение, и, надавив между лопаток, прижал модельной грудью к полу. Выждал, пока девушка успокоится. Затем поднялся, взял с брезента столика толстый черный офисный маркер, сковырнул с него колпачок и присел возле задницы Алены.
- Так. Я, конечно, не художник... - Егоров задумался, потом провел по ягодице Алены черную линию.

При первом же прикосновении маркера к ягодице, девушка от страха взвизгнула, выламывая локти, проехалась лбом по бетону и, суча ногами, извиваясь как гусеница, поползла в угол подвала. Егоров в два шага догнал ее, ловко подхватил снизу под выскобленный лобок, приподнял и вернул на место.
- Жопу выпяти, коза. Не ссы, это просто фломастер. Он не кусается. Шуганная ты вся уже, девочка, пальцем тронуть нельзя. Ты гляди, откуда и силы–то взялись?

Егоров, придерживая Алену за таз, аккуратно вывел у нее маркером на заду непонятное слово «кваша» - «кв» уместилось на одной ягодице, «ша» на другой. Средняя буква «А» заключала в свой верхний треугольник зияющее отверстие заднего прохода, а ножки буквы сползали по обе стороны окровавленного влагалища к светлым морщинкам в дорогом загаре, отделявшим упругие ягодицы от глянцевых бедер. Получилось «квАша».
- Что это за «кваша», Егоров? - спросил Вася, не отрываясь от камеры.
- Не «что», а «кто». Она знает кто. Знакомый один. Возьми крупный план. - Егоров, подумав, дорисовал маркером на правой ягодице девушки корявое черное сердечко, пробитое стрелой. Отошел, полюбовался работой. - Красавица, посмотри сюда, в камеру... Вась, отведи план немного, чтобы вся целиком поместилась. Слышишь, сука, голову к камере поверни. Нет, не той стороной, другой. Целой половиной ебальника поверни. Смотри в камеру. Жопой не дергай, стой ровно. Не, ну ты посмотри Вась, у нее работа в камеру смотреть, так она и этого не может. Понабирают, блядь, на телевидение по блату кого попало... О! Вот так стой. Можешь что-то сказать. Подумай что сказать, это для тебя жизненно важно. Вася, включи микрофон.
- Йоська, - сказала невнятно Алена, пришлепывая запекшимися губами. - Это все неправда. Меня подставили. Это все пидор этот виноват. Я тебе все объясню, когда увидимся. Йоська, прости. Он меня обманул, я только тебя одного люблю... и всегда любила...
- Чо там, Вася?
- Плохо. Губами плямкает, хуй разберешь. Давай еще раз. Как новости читаешь. Правительственные. Старайся, это для тебя сейчас самое важное выступление.

Шнеллер, в девичестве Барсукова, послушно повторила, добавив пару эпитетов по адресу «пидора», старательно раскрывая разбитый рот и двигая прокушенным языком. Подсохшая губа, судя по всему, треснула от усердия, потому что на пол упало несколько темных капель. Вася дослушал, снял наушники и одобрительно поднял вверх большой палец.
- Выпяти жопу. Там на ней послание начертано, твоему Йоське. Надо чтобы четко было видно, - девушка испуганно и послушно уперлась лбом в пол, подтянула колени и выставила попу повыше. - Хорошо, вот так. Еще выше. Замри. Вася, снимай.

Егоров отошел на пару шагов, примерился, и, после короткой пробежки, «пыром» ботинка, как по мячу пробил прямо в середину выставленной промежности, в центр заглавной буквы «А». Алену подбросило и отнесло вперед, чуть ли не через голову. Истошный визг заполнил подвал, Вася ошеломленно замотал головой и заткнул уши. Секунд на тридцать. Постепенно визг перешел в скулеж, а потом в какое–то урчание. Алена свернулась в углу, поджав голые, ободранные о бетон колени чуть ли не до самого подбородка.
- Гол, блядь. - сказал Вася, убирая руки от ушей. - В самую девятку. Заквасил, марадона, еби его мать. Или"заквашил»? Как правильно, Егоров? Трибуны зашлись в восторге. Это тоже в заказе было прописано?
- Вась, не пизди, ну сколько можно просить? Ты звук выключил?

Вася засуетился, нажимая кнопки на камере.
- Я потом в редакторе уберу...
- Клиент желал без редактора. Прямой типа эфир. Слушай, я заебался напоминать... ну что, записную книжку тебе подарить на день рождения?

Вася вдохнул и патетически поднял глаза к потолку.
- Егоров. Не будь наивен. В этом мире все «без редактора», делается на хорошем редакторе. Ты сам никогда не знаешь - что у тебя в жизни отредактировано, а что нет. Поверь профессионалу. Что у нас там дальше по списку?
- Самое длинное позади, самое трудное впереди, как говорили арабские мудрецы, - задумчиво проговорил Егоров сквозь отверстие балаклавы. - Вась, ты готов? Технически и морально? Общий план возьми. На точку.

Вася кивнул, прильнув к видоискателю. Егоров поправил балаклаву, взял Алену за ноги и протащил ее по бетонному полу под крюк. Девушка тут же свернулась клубком, еле слышно подвывая. Егоров выдернул капроновый корд из крюка, лязгнув металлом карабина, отбросил его в угол, чтобы тот не маячил в кадре. Затем покопался в свалке на столике, достал полупрозрачный целлофановый пакет и эластичный бинт.
- Вася, мотор.

Егоров подошел к девушке, перевернул ее лицом вверх, рывком за ноги вытянул тело, придав ему ровное положение, придавил коленом грудь и натянул на голову пакет. Расправил его, дернув за края. Затем, забросив жгут за затылок, быстро перехватил пакет у горла эластичным бинтом в несколько оборотов. Пакет на голове тут же начал пульсировать, сминаясь и расправляясь, окрасился изнутри красным, напоминая какое-то подводное животное.

Закончив, Егоров встал и отошел камере.
- Теперь держи ее в кадре.

Пакет захрустел все чаще и чаще, облепляя лицо и вминаясь в полость рта. Алена завозилась на полу, пытаясь высвободить скованные руки. Затем замерла и вытянулась в струну.
- Что, и все? - спросил Вася, отрываясь от камеры.
- Куда там... - сказал Егоров - и недоговорил.

Тело на бетонном