с распяленной задницей, качающейся на веревке в такт движениям Егорова.
- Отлично, Егоров. Вот в этом и есть правда жизни. Вот это - реальный трэш. Угол проникновения смени, чтобы задняя спайка натянулась.
- Чего? Какой угол? Чего натягивать? Ты кончай уже меня медициной пугать, санинструктор.
- Вот так. - Вася показал. - Чтоб перемычка между пиздой и жопой выпячивалась, когда ты награду проталкиваешь. А здесь чтобы шкурка натягивалась. Эх, Егоров... был бы настоящий «оскар» вместо этой игрушки - сняли бы вообще хит! Какую-нибудь из голливудских сучек выебать ее же «оскаром». На красной дорожке! В окружении аплодирующих киноакадемиков! Понимаешь, это же дикий сюр, это символизм!... Это - высокое искусство!... Вот, кстати, в чем проблема отечественной киноиндустрии - идеи хорошие рождаются, а возможностей для воплощения нет... блядь, надо было мне «стедикам» брать. Это я лопухнулся. Хотя, если бы ты сразу сюжет мне разъяснил, а не темнил по углам... «приедешь-узнаешь»... Слушай, но дальше так дело не пойдет. - Вася опустил камеру.
- А что не так? - Егоров поднял на лоб пропотевшую балаклаву, оставив золотую статуэтку в окровавленной промежности девушки, и посмотрел на Васю.
- Чего она висит как дохлая? Это же несерьезно. «Я не верю» - скажет зритель, и он будет прав. Может ты перестарался со своим копытом? Такое даже в обмороке почувствовать можно. - Вася кивнул на статуэтку. - Может, она реально уже отъехала?
- Нет, я проверял на шее. Бьется.
- Тогда пусть просыпается. Заодно ногами в пол упрется, можно будет выше карабин подтянуть. Ерунда уже пошла, трехсотая серия «Санта–Барбары». Ты как будто антропометрические замеры производишь. Где чувства, где эмоции? Почему наша звезда молчит?

Егоров хмыкнул, обошел подвешенную девушку с торчащим между ног золотым венком статуэтки, и потрепал ее по щеке.
- Есть кто дома? Эй... Ну, ладно. Извините, мадам, нюхательных солей в дому не держим. Вася, пиши.

Егоров дождался, пока Вася отойдет и возьмет панораму, затем ухватил средний палец на правой кисти Алены и резко, с хрустом, переломил его в суставе в обратную сторону. Тело девушки содрогнулось, как после удара током. Она замычала сквозь хлопок трусов во рту и скотч поверх него, несколько раз судорожно прочертила ногами, соединенными палкой, по бетону и попыталась опереться коленями об пол. Натянутая веревка не давала это сделать, выворачивая в плечи в суставах. Егоров подхватил девушку под живот и приподнял ее, помогая встать на ноги.
- Вася, стоп. Подтяни корд. - Егоров сел на корточки напротив лица Барсуковой, взял ее за округлый подбородок. - Але, Хьюстон! Как слышите? Требуется ваша помощь. Шнеллер! На меня посмотри!

Алена что-то промычала из-под слоев липкой ленты, дергая спиной и сопя сломанным носом.
- Э, да ты почти все шоу пропустила, тоже мне, телеведущая. - Егоров улыбнулся. - Так не пойдет. Это не дело - мы трудимся, а ты отдыхаешь. Сегодня же твои именины, так что надо и тебе поучаствовать. Кто у нас тут телезвезда? Кого из нас награждают? Слышишь меня... эй?

Алена, почувствовав за спиной слабину корда, отмотанного Васей, попыталась разогнуться, но снова скрючилась, подтянутая вверх за наручники. Попытка дернуть ногами привела к глухому вою из-за боли в вывернутых плечах.
- Вот так и стой, умница. Вася, что дальше?

Вася соединил пальцы левой руки в колечко и просунул туда палец. Егоров задумался, потом покачал головой.
- Слушай, думаю, не получится. Эта кукла даже в манду ей еле помещается.

Вася трагически развел руки и закатил глаза.
- Ладно. Тогда ставь свою камеру на прицел и иди сюда. За голову подержишь.

Егоров опять натянул балаклаву на лицо и наступил ногой на палку-"телескоп», фиксирующую ноги женщины. Вытащил из разваленной вагины фигурку «Вики», сточенную к ногам статуэтки фрезой и напильником в грубый металлический конус. Вылил остатки лубриканта на ягодицы Алены, растер, вжимая смазку в промежность, часть щедро принес в жертву богине телевизионной победы, извозив ее в геле чуть ли не до венка.

Вася перенес штатив с камерой поближе, выставил кадр и тоже натянул на лицо шапочку-маску. Затем подошел, пригнул голову Алены ниже к полу, вызвав очередное мычание сквозь кляп, просунул платиновую голову себе между ног, поерзал, плотно стиснул ее между бедер, и поднял маленький дистанционный пульт камеры.
- Поехали, Егоров. Сейчас развальцуем предварительно, а потом я отдельно планы поснимаю. Только локтем правым от камеры не закрывай. Со стороны пихай и посматривай. Включаю.

Егоров наклонился между раздвинутых ягодиц, пристроил «Вику» к обесцвеченной дырочке ануса и надавил. Алена вздрогнула и заегозила по полу ногами, дергая палкой. Затем забилась и заорала сквозь скотч так, что по телу прошла дрожь. От вибрации задушенного крика Васе показалось, будто он сидит на заведенном мотоцикле, а не на спине девушки. Вася крепко сжал ноги, удерживая сотрясающееся тело. Егоров сокрушенно покачал головой, вытащил «Вику» наружу, осмотрел ее, затем приложился еще раз, напрягая руки. «Ха!» - сказал Егоров. - «Опа!»

Васю подбросило. Корд забился, как леска донки, которую хватанул сом, хозяин омута, несколько раз натянулся струной, затем из-под подмышек Алены раздался хруст, и бывшая звезда эфира безвольно обвисла на шнуре, вывернув руки почти под прямым углом.
- Аж по колени кукла вошла, даже дальше, - довольно сказал Егоров. - Лиха беда начало. Щас еще и по сиськи затолкаем. Давай, делай свои крупные планы. Тарантина.

Вася поднялся с девушки, отпустив ее голову, и пошел за камерой. Работать. Черная муза парила над ним, роняя алые капли с вороных крыльев.
- Опять труп снимаем, - заметил Вася через полчаса. - «Туда-сюда-обратно». Никакой интриги.
- Вася, не пизди. - сквозь зубы огрызнулся Егоров. - Я же говорил тебе, это не порно снимать. Затолкали все, что положено, куда положено. И так уже план перевыполнен. Она три раза очухивалась, и исполняла как надо, со страстными танцами и трогательным пением. Большего и не требуется. Вас, творцов, иногда за лямки придерживать надо, вообще у вас крышу рвет, дай вам волю - так вы наснимаете, бля. Правильно вас Сталин расстреливал и на полки ложил ваше кино, мейерхольдов ебаных... - Егоров стащил с головы балаклаву и вытер распаренное, как после сауны лицо, и мокрые волосы ежиком. - Я что, виноват, что у нее нервы слабые?... Ты, кстати, последнее ее выступление нормально снял? Когда я кляп вытащил?
- Нормально? Я чуть не оглох, бля. Предупреждать надо, Егоров. Что у нас дальше в программе? А то у нее на дубли скоро целых пальцев не останется. Ты бы экономил на пальцах, что ли. На тебя не напасешься.
- На ногах еще есть, не ссы. Дальше у нас финальный монолог. - Егоров уперся рукой в левую ягодицу Барсуковой-Шнеллер и с мокрым звуком выдернул из ее заднего прохода усталую богиню телевизионной победы, всю в смазке и крови. Осмотрел результаты, перевел взгляд на Васю.
- Собственно, обязательная программа закончена. Теперь может быть произвольная. Если хочешь, конечно. Ты как, Вась? - Егоров