теплой жидкости ударила в глотку. Пленница закашлялась, давясь вязкой массой, залепившей ей горло и мешавшей дышать. Госпожа, издав протяжный гулкий стон, замерла на несколько мгновений, потом дернулась, будто выдавливала из себя последние капли, и, наконец, вытащила своё орудие изо рта пленницы.
Отойдя на пару шагов, она обхватила стержень ладонью и потрясла им прямо перед лицом измученной девушки, которая старалась выплюнуть сперму, но из-за вставленного кольца у неё это никак не получалось. Вдобавок ко всему, ошейник туго сдавил горло, мешая вздохнуть полной грудью.
- Вот так, рабыня, - просипела Сабина, отваливаясь на кровать, - Будешь ласкать меня в любое время, как только мне захочется. А пока отдыхай, соска.
Маша, наконец, продышавшись, теперь стояла на коленях, привязанная к столбу, и тихо плакала, а из её раскрытого рта капала слюна, смешанная с противно пахшей слизью. Девушка поняла, что эта извращенка её долго не отпустит, если вообще оставит жить. Беспомощность и безысходность давили на сознание тяжелым грузом, от чего слезы сами текли из глаз, и Маша не могла их остановить, как ни старалась.

Рабыня открыла глаза. В доме было тихо и темно. Она всё так же стояла на коленях, крепко привязанная к толстому столбу в центре избы. Маленькие окошки были завешаны плотными занавесками, дверь закрыта. Сколько времени она провела в этом страшном доме, пленница не знала, но догадывалась, что много.
Скосив глаза в бок, Маша увидела свою истязательницу, мирно похрапывавшей на кровати. Поерзав на полу, девушка попыталась её позвать, и сама испугалась звука, вырвавшегося из растянутого кольцом рта.
- Чё надо? – зло откликнулась Сабина, - Не видишь? Госпожа спит.
- Ак! Кха! – Маша сделала еще одну попытку.
- Блин! Не поняла, что ли? – Госпожа слезла с кровати, - Сказано, закройся!
Широко и шумно зевнув, она подошла к стене и щелкнула выключателем. Тусклая лампочка осветила помещение, но Маша всё равно зажмурилась. А когда глаза привыкли к скудному освещению, снова стала издавать неясные звуки.
Сабина, тем временем, надев юбку, что-то ставила на стол, видимо, собиралась ужинать. Покосившись на рабыню, она нарочито медленно встала с колченогого стула и, подойдя к девушке, вытащила изо рта кольцо.
- Развяжи меня, - потребовала Маша.
- Ага! Щас! – Сабина криво усмехнулась.
- Мне в туалет надо, - не унималась пленница.
- Потерпишь, - рявкнула Госпожа, - Наделаешь на пол – заставлю всё языком вылизать.
Маша замолчала, поняв, что спорить с этой девкой бесполезно. Но Сабина, всё же, сняла наручники, но тут же связала руки ремнем, только не за столбом, а перед ним. Сняв тугой ремень, стягивавший локти, и освободив ноги и шею, она поставила невольницу перед собой. Задрав подол платья, Госпожа ухватилась за резинку трусиков и сильно дернула. Тонкая хлопчатобумажная ткань затрещала, и разорванные трусики оказались на полу.
- Я тебе другие дам, - притворно улыбаясь, пообещала Сабина, - А сейчас пошла на двор! Нет, погоди-ка!
Держа одной рукой ошейник, она подхватила обрывок полотенца, которым вытирала стол, и быстро затолкала Маше в рот, а чтобы та не смогла выплюнуть кляп, туго завязала косынкой. Пленница начала мычать и трясти головой, возмущаясь этому унижению, но Сабина, посмеиваясь, прицепила к ошейнику длинный собачий поводок и толкнула девушку к двери.
- Иди-иди! – прикрикнула она, - Захочу, вообще рот закупорю навсегда.
Маша притихла и покорно поплелась за своей Госпожой. Стояла тихая июньская ночь. Тяжелые грозовые облака скрылись, и на черном небе сверкала россыпь звезд. Огромный серп освещал поляну. От этой красоты у девушки даже закружилась голова, и она на некоторое время позабыла про своё плачевное положение.
- Ну! Долго будешь таращиться? – грубый окрик и пинок вернули её к действительности.
Госпожа подвела пленницу к густым кустам и указала пальцем на небольшую рытвину, свободную от дерна и травы. Задрав девушке подол платья, она принудила невольницу присесть на корточки. Маша, промычав что-то, подчинилась. Сабина, на удивление, терпеливо ждала, пока её "подопечная" сделает все свои дела, и даже подмыла девушку водой из стоявшей рядом бочки.
- Она, что, всегда так будет делать? – горько подумала Маша, пока хозяйка одергивала ей платье и поправляла фартук, - Прямо мать родная!
Уходить с улицы в душное помещение не хотелось, но Сабина натянула поводок, и Маше пришлось подчиниться. Тонкий жесткий ремешок, стягивавший запястья, уже сильно натер, ладони начали неметь, но невольница решила не показывать своей мучительнице, что ей больно. Она лишь стала тихонько сжимать и разжимать кулачки, чтобы руки совсем не затекли.
Сабина, тем временем, втолкнув рабыню в избу, вновь подвела её к столбу, но на колени опускать не стала.
- Стоять смирно, рабыня! – прикрикнула она.

Маша не видела свою мучительницу, но почувствовала, как жесткий ремень стянул её руки выше локтей и прижал к столбу. Сабина освободила запястья и сразу же их снова связала, заведя за столб. Еще парой ремней она стянула пленнице ноги и так же притянула их к столбу.
Подойдя к девушке вплотную, Сабина взяла Машу за подбородок и приподняла ей голову. Пленница замычала и замотала головой, стараясь вырваться из захвата. Но Госпожа держала крепко. Другая рука легла на грудь и немного сжала её. Маша вдруг почувствовала, как член её "подруги", напрягшись, уперся в ложбинку между сведенными ногами.
Невольница замерла, боясь пошевелиться. Каким-то шестым чувством она понимала, что любое её движение подействует возбуждающе на Хозяйку, и тогда снова ей придется отсасывать, обливаясь спермой. Маша даже зажмурила глаза и инстинктивно еще сильнее свела бедра. Но Госпожа внезапно отпустила её и отошла в сторону.
- Вот так, рабыня, - оглядывая пленницу со всех сторон, пробубнила Сабина, - Будешь стоять так, пока я не вернусь. А потом поиграем.
Глаза Маши наполнились слезами, и она тихо заныла. Госпожа некоторое время смотрела на свою пленницу, потом бросилась к шкафу и вытащила оттуда резиновый шлем и широкую кожаную накладку с большим шаровидным кляпом. Пленница сразу притихла, её глаза расширились от ужаса, а тело онемело от страха. Она прекрасно поняла, кому предназначались эти "украшения".
Сабина, тем временем, не торопясь, принялась за дело. Она медленно развязала платок и вытащила изо рта девушки кляп. Маша закашлялась и начала отплевываться, освобождаясь от крошек и мелких катышков, набившихся в рот. Когда с неё сняли ошейник, пленница глубоко вздохнула и закрутила головой, разминая шею.
Сабина уже хотела натянуть на голову шлем, но остановилась. Достав из кармана пару плоских заколок, она стянула волосы рабыне на затылке и надежно закрепила их. Со шлемом пришлось повозиться. Маша всё время крутила головой, но Госпожа была упрямой, и после недолгой борьбы шлем уже стягивал голову девушки, а из маленьких прорезей на Сабину смотрели глаза, полные злобы.
Ошейник вновь охватил горло Маши, до предела натянув шлем.
- Открой рот, рабыня! – приказала Госпожа.
Не дожидаясь, она ухватила