пьяные. Вышли на Пейзажку. Вокруг толпа народу, и кажеться что все знают что я ему миньет делала, никому в глаза ни могу смотреть. Иду и ржу как психичка.

Море шумит рядом. Он говорит: вон там нудиский пляж, пошли? Ты че, говорю, я никогда не разденусь, не смогу. Ну просто пошли посмотрим, говорит.

Пришли, а там голых полно. Никогда в живую столько голых не видела. Не купаются, холодно, просто лежат голяком, курят, в карты играют.

И тут он начал меня раздевать. Не знаю как это получилось, но я даже не сопротивлялась. Раздел до гола, до киски. Как то неудобно было кричать, вокруг же голые, загорелые, матерые такие, засмеют.

Ты че, спрашиваю, я же так не могу. Мне же стыдно. «А я хочу, говорит, чтобы все видели какая ты у меня красивая». И сам разделся.

Вобщем, я так подсщитала сколько человек в жизни видели мою киску. Мама, врачиха, он, а за сегодня человек сорок добавилось наверно. Легли мы голые прямо на камни, они горячие такие, лежим море слушаем. Ветерок дует. Я всей кожей чуствую что голая. Мимо идут, на мою киску смотрят, а у меня там все непобрито. Капец как стыдно, и прикольно...

Потом он проводил меня домой, а мама не пускает. Ты Колорадка, говорит, иди к своим. Я немножко скисла, никогда не думала что она может так.

Ну, он конечно говорит: пошли ко мне. Пришли, а его папашка меня выгоняет. Бендеровка, говорит, иди к своей мамаше. Оказывается у них дома то же самое, и мой давно уже терпит. Пипец.

Я даже не ревела, в таком была шоке. Ну ничего, говорит мой, раз никто нас не хочет, я знаю одно местечко. Пошли к нашим на Куликово, говорит, там в палатке переночуем.

Вот и сидим тут. Прикольно, как в кино. Мой ушол мировые проблемы решать, а я тут сижу возле палатки, пишу. Ко мне все пристают, задолбало уже. Сяву встретила из нашей группы, говорят что и Котя где то здеся. Упоротые все, с пивом. А мой прям проповедник, глаза горят. Как же хорошо что я с самого начала разглядела хорошего человечка и не повелась на дебилоидов. Как же хорошо...

Вот только че делать, непонятно. Ясно что перебесятся, только вот когда? Ко мне пристают чтоб Георгевскую ленточку повязала, я нехочу, отмазываюсь, типа не идет к моему прикиду. Но на самом деле просто нехочу и все. Нафиг человека выделять всякими ленточками, типа свой или враг. Главное что у него внутри, а не что на него нацеплено. Я простая девченка и ни разбираюсь в политике, но по моему это так просто.

Что то долго нет его...

Сегодня первый раз ночуем вместе. Я буду его всю ночь обнимать, я уже решила. Интересно, он храпит? И кроме нас много будет людей в палатке?

Как то тревожно. Наверно это день такой, на нервы давит. И наверно я трусиха, попала в незнакомую обстановку и все.

Пойду искать моего проповедника, а то что то без него совсем стремно. Да и темно уже писать.

Господи сделай чтоб люди поумнели. И чтоб я не боялась. И чтоб уже был мир.

***

Этот дневник был найден 3 мая на Куликовом поле в Одессе.

Он долго ходил по рукам в райотделе милиции. Менты зачитали и засалили его до дыр. Так бы он и истерся в порошок, если бы кто-то не потерял его в туалете. Когда я нашел его, я сразу понял, что мой долг - открыть миру этот бесценный документ.

Имена и судьбы его героев неизвестны. Определить их не представляется возможным: в Одессе всех Святославов зовут Сявами, всех Константинов Котями, всех ботанов Капустами, всех соседок - тетями Бронями, и все без исключения экономисты тискают красивых студенток за сиськи.

Поэтому мы никогда не узнаем, сгорели ли герои заживо, были ли застрелены или задушены, лежат ли в больницах или благополучно вернулись домой.