- мог бы погулять до вечера в зоопарке или в макдональдсе посидеть. Ты же сам согласился с нами к девкам ехать. Зачем? Чтобы нагрубить им? Ты знаешь, мы их в три часа разбудили, а у них работа не с десяти до восемнадцати, сам понимаешь...

У Мака медленная, равнодушная волна черного погасила быструю и злую белую.
- ... на балконе плачет. - продолжал Паша. - Довел ты ее. Слушай, Мак. Она тебе не блядь. Она проститутка, и если она дает тебе бесплатно, так это не ей в минус, а тебе в плюс. Ты или не ходи сюда вообще, или относись к ней нормально.
- Я понял Паш. Сходи на балкон, если тебе не трудно. Скажи Лильке что я не прав. Пусть не обижается.
- О, нормально. - Паша явно обрадовался. - Только мы комнату заняли под Ритку, вы тут управитесь без боя посуды и разгрома кухни?

Мак согласно качнул головой. Паша встал с табуретки, дружески сжал плечо Мака.
- Сейчас скажу ей. Хватит напрягаться и других напрягать. Ладно? Слышишь, а джинсы свои ты нахуя за окно вывесил?
- Так надо. - равнодушно сказал Мак, - По фен-шую. Синее на север.
- Ты это... - Паша замялся, - Не перебирай. Колеса под пиво уже точно лишними были.
- Шучу. Белобрысая, когда сосала, штаны кровью запачкала. Вы же ей пачку в кашу разбили. Не ходить же так. Лилька холодной водой застирала, а на жаре быстро высохнет.
- Ага. Понятно. - Паша помялся возле двери и вышел. Мак все так же смотрел на венчик газа.

Лиля тревожно заглянула на кухню, как рыжий хищник, просунув курносый нос и красную челку.
- Занято, мистер Злой?
- Лиль, не выебывайся - сказал Мак, не отворачиваясь от плиты. - Это твоя кухня. Ты за нее платишь. Заходи. Извини, облаял на тебя ни за что. День тяжелый выдался. Честно.

Лилька обидчиво и примирительно потянула носом и проскользнула на кухню. Подтянула с задницы черную майку с древним принтом на английском: «Это все, что мой жадный друг привез из Лондона», уселась без трусов на голую ногу Мака и протянулась вдоль по бедру, щекоча его бритой промежностью.
- Макарушка. Ну, можно же нормально себя вести? Чего ты резкий такой?

Мак плотно обнял ее, воткнулся носом между шеей и ключицей, потянул запах. Теплый восточный парфюм, запах переглаженного хлопка, и тот же уксус безнадеги, где-то далеко-далеко. Только вот нет стирального порошка от тщательно выстиранной красной рубашки.
- Лиль. Ты можешь мне помочь? Очень надо.
- Ммм? - сказала Лиля, покусывая Мака где надо. - Я же тебе всегда... ты знаешь. Если надо. Макарушка.
- У вас на хате сибазон есть? - спросил Мак. - Или релаха? Но лучше сибазон. Мне прямо сейчас надо, некогда искать по своим местам. Ампулы три–четыре, я завтра отдам. И от себя еще добавлю.

Лиля отпустила губами шею Мака, отодвинулась и посмотрела удивленно.
- Зачем вам сибазон? Вы же сами запакованы по полной. Убиться хотите? Языки глотнуть?
- Три ампулы хотя бы. Еще баян «пятерка», если есть. Еще халатик нужен. Есть у вас халатик? Твоего размера, или риткиного, любой подойдет, главное чтобы жопу прикрывал. Какой похуже дайте. Мне новый не надо. И все это в пакет сложить и возле лифта поставить. Только тихо. Лиль, я тебя прошу, как человека...
Лиля смотрела на Мака круглыми, как у совы, глазами.
- Что вы уже натворили, придурки?
- Опять придурки... Еще пока не натворили, рыжик. И это... Деньги у тебя есть? Ты извини, что прошу. Мне немного надо, сотни две, только прямо сейчас. Я завтра тоже отдам. И чтобы Пашка не видел. Сможешь сделать?

Лиля сидела своей мокрой точкой на бедре Мака, и смотрела на него, как на писаную картину. Точка контакта между ног у нее стремительно просохла.

Затем опомнилась, и юрко рванулась с его бедра.
- Пааашшш!..

Мак рывком уцепил ее за лондонскую майку, развернул, дернул на себя. Никаких особых приемов тут не требовалось - просто подхватить легкую девчонку за шиворот и под жопу сзади, приподнять, опрокинуть на линолеум пола лицом вниз, как куклу. Потом навалиться сверху и заломить руку в локте.

Из комнаты с Риткой, Пашей, Цапой и их веселым их праздником, несся безумный румынский хит про драконов, заглушающий все пять этажей. Там было весело и ничего не слышно.
- Тихо лежи, - сказал Мак страшным голосом Лиле на ухо. - Довела ты меня, сука. Вы что, блядь, все сегодня сговорились? - Мак попытался ударить проститутку кулаком под ухо, но промахнулся. Скрутил ворот ее черной майки и ударил еще раз.
- Один раз не для себя попросил. Если нет - так и скажи. Чего ты голосишь сразу, как на базаре?

Лиля хрипнула горлом и поползла к двери, выворачиваясь из-под тела Мака. Каждый раз, когда Лильке удавалось продвинуться к двери, Мак возвращал ее рывком за ворот майки на место. И опять бил кулаком по затылку, зажимая рот.

Лилька попыталась цапнуть ладонь Мака изнутри зубами. Получила оплеуху. Потом попробовала лягнуть пяткой через спину. «Ах ты ж ебаный шаолинь» - подумал Мак, с белым приливом в крови, черным штилем в голове и ртутным озером в душе.

Вокруг Мака плавился горячий битум, белое и черное, быстрое и медленное, всякое и разное.

Мак опять треснул Лильку по затылку. Потом еще раз. Потом промахнулся, и треснул табуретку, отлетевшую в сторону. Потом еще раз что–то твердое и угловатое. Потом внезапно свалился с девушки набок, на пол, но предательский пол перекосился. Мак покатился по плоскости, и, напоследок, треснул что–то невидимое. Невидимое треснуло его, а потом засунуло какую–то палку поперек рта и придавило язык.

ШЛЮХА 2.

Мак вынул еще одну холодную металлическую ложку из морозильника, и приложил ее Лильке под ухо.
- Трамадол только больше не жри. - жалобно сказала Лилька. - Ну, хоть не так много. Я думала, ты вообще помер. Я думала, ты ебаться ко мне полез, как-то особенно. А тут тебя «алюминий» прихватил. Я тебе в рот шариковую ручку вставила, чтобы ты язык себе не отхватил, а ты ее перекусил напополам, Макарушка, только куски от нее полетели. Вот, смотри. - Лилька показала прозрачный пластмассовый огрызок. - И давай меня по голове молотить. Нет, ну ты не долбоеб?
- Долбоеб. - покорно сказал Мак. Его тошнило. - Только это не «алюминий» был. Он сразу гасит, а я все помню. Ну, почти все. Сколько я пролежал?
- Минут двадцать. - Лилька улыбнулась сквозь слезы. - Пальцы мне чуть не откусил, и по голове настучал. Вот, любуйся, как разукрасил... Пашка заходил, я ему сказала что ты отрубился и отдыхаешь. - Лилька опять всхлипнула. - Давай я тебя хоть вытру полотенцем. И сбоку, там где рот, справа, тебя надо хорошо потереть. Там пастой от ручки все запачкано...
- Что они там делают вообще, Цапа и Пашка?
- Ритку бутербродят. Она на тебя обиделась, кажется. Деньги завтра занеси, ладно?
- Какие деньги? - Мак опешил.
- Мои с Риткой. Которые у тебя в кармане лежат. Там только сотня гривнами. Ну, сто двадцать, больше нет. Остальное доллары. А доллары обязательно отдай, нам с Риткой за квартиру платить надо на той неделе. И вот что... - Лилька замялась. - Сестричку свою, про которую ты говорил, привози, ладно. Но только на неделю, перекантоваться. Нечего ей тут делать, сам понимаешь. Мы сюда клиентов не