- поздоровался Кирилл, смущенно отводя взгляд от матери.
- А, здравствуй, Кирилл! - ответила мать. - Проходи, только Тима нет, он в магазин поехал только что.

Кирилл вошел, держа в руках пакет.
- Это в... ввам... - протянул он пакет матери, стараясь отвести от неё взгляд. - Просили передать.
- Что это?
- Мне сказали нужно передать... кассету.
- В смысле? - не сразу поняла мать.
- Ну, отцу позвонил знакомый и попросил передать кассету по этому адресу.
- А, ну, поня... - начала было мать, заметив взгляд Кирилла, временами падающий на её живот. Вот он вновь посмотрел на неё, точнее, на него и быстро отвел взгляд.
- С... спасибо, Кирилл. - поблагодарила мать, беря сверток и с интересом глядя на него. - Ты завтракал?
- Да, спасибо, я уже поел... мне пора... - ответил Кирилл.
- Куда пора? Давай хоть чай попьешь? - улыбалась мать.
- Ну, чай... можно... - ответил гость, отводя от матери взгляд.
- Ну, вот, так уже лучше. - сказала мать. - Проходи, руки мой. Вытирайся любым полотенцем, а я чай налью.

Кирилл пулей влетел в ванную и закрыл дверь, учащенно дыша. А мать прошла на кухню и... только здесь, когда взгляд её упал на стул, она с ужасом обнаружила лежащий на нем халат. Да, на ней в самом деле не было халата!
- Боже мой! - прошептала она. - Что же он... Бедный мальчик! Хотя...

Она прокручивала ещё раз этот момент встречи и... рассмеялась.
- Дура я дура! Ещё удивлялась, чего это он пялится на меня! Ну, дура-баба! Представляю что он там себе насочиняет... Бедный!

Но также внезапно она осеклась. Неожиданная дьявольская и настойчивая мысль овладела ею.
- Почему «бедный»? - спрашивала она себя и сама же отвечала. - Он - мужчина! Чтоже я... с сыном могу, а с этим нет? Нет... могу и с этим! И ничего мне никто не скажет! Ммм... а как он на меня смотрел!

Её рука машинально легла на живот и, ощутив свою девятимесячную ношу, принялась гладить его.
- А не буду я одеваться! Не хочу! - капризно улыбнулась она. - А там... а что, интересно, будет?

Кирилл вышел из ванны и смущенно, крадучись, проследовал на кухню.
- Умылся? Ну, садись, я уже чай наливаю. - ласково, без тени стыда, произнесла мать.

Кирилл сел, потупив взгляд в пол, изредка посматривая в никелированный кофейник, стоящий перед ним. Он видел мать Тимки, которая стояла, повернувшись к нему спиной, и наливала чай. Он осторожно повернул голову... О, Боже! Так близко видеть взрослую женщину... с широкими бедрами и шикарным телом... в этих белых обтягивающих трусиках, ажурном лифчике, ему не доводилось ни разу! И, к тому же, это была мать его друга-однокурсника! Он хотел уже отвернуться, но внутри него словно заклинило пружину, и он продолжал оставаться в таком положении. В этот момент у матери выпала ложка, которой она размешивала сахар. У Кирилла всё сжалось, но сил отвернуть голову просто не было! В добавок, мать медленно, словно смакуя свои движения, нагнулась за ложкой... В этот момент взгляду Кирилла предстало ТО, что делает всех мужчин безбашенными перед женщинами. Мясистые складки половых губ дерзко впились в ажурные белые трусики, выпирая и показывая, насколько они налитые перед родами. Мать словно не сразу увидела упавшую ложку и, поэтому слегка расставила ноги в стороны и присела, поднимая упавший предмет. Затем она также медленно поднялась, как ни в чем не бывало. Кирилл судорожно развернулся к столу и смотрел в кофейник. Он увидел, как мать развернулась, поправила груди, вываливающиеся из лифчика, а затем, взяв две чайные пары, прошла к столу со словами:
- Ну, вот и чай! Заждался?
- С... спасибо... - промямлил Кирилл, беря из её рук чайную пару.
- Осторожно только! - предупредила его мать. - Очень горячий...

Но было уже поздно! Кирилл нервно отхлебнул из кружки кипяток и, дернувшись, пролил его себе на брюки.
- Мммм... - застонал он.
- Ой, миленький... больно... больно, я знаю... - мать бросилась к нему и полотенцем стала вытирать брюки. - Снимай их! Давай посушу!

И Кирилл, недолго думая, снял брюки. И, лишь когда они были на полу и мать подняла их, то сообразил, что остался в одних трусах... Пытаясь прикрыться, он судорожно потянул брюки из рук матери, крепко держащей их.
- Ну... ну-ну... расслабься. - глядя на него и улыбаясь, говорила мать. - Не нужно стесняться. Что я вас, мужиков, в трусах не видела?

Кирилл отпустил брюки, а мать унесла и повесила их на балконе. Вернулась она веселая, приятно улыбающаяся.
- Представляешь, как назло нечего дать тебе надеть, всю одежду постирала...
- Да ладно... - уже смелее и как-то безнадежно произнес Кирилл. - У вас тоже вроде как...
- Да уж, - засмеялась мать, оглядывая свой лифчик и трусики. - Теперь мы в равном положении.

Наконец и Кирилл улыбнулся в ответ на слова матери Тима.
- Попил чайку, называется... - засмеялся он.
- Ты прости меня, дуру! Налила кипяток, не остудила... - произнесла мать, подходя к нему, нежно прижимая его голову к своему животу и теребя волосы. - Мальчик мой...

Кирилл ощутил приятный аромат женского тела и упругость беременного живота. Организм молодого самца забурлил и без того напряженный член завибрировал и... выстрелил в трусы, извергая накопившуюся сперму. Мать с удовольствием смотрела за этим процессом и лишь сильнее прижимала его голову к животу.
- Чщщ... кончай-кончай, дорогой... Давай... - шептала она. - С природой не поспоришь...

С этими словами она почувствовала, как правая рука Кирилла обняла её ягодицы, а левая поглаживала и слегка надавливала на лобок, плавно опускаясь к половым губам.
- Ой... какие у тебя руки ласковые... - прошептала она. - А, может, вот так... так удобнее будет?

С этими словами она подняла свою правую ногу, и поставила её Кириллу на коленку, повернув в сторону и давая большую свободу и обзор. И в тот же момент мужская рука уже поглаживала промежность. Рука поднималась до низа живота и плавно скатывалась в пространство между ног, при этом мать чувствовала возбужденное надавливание. Она смотрела на него сверху вниз, как смотрит королева на своих приближенных, обожающих её, но не имеющих возможности приблизиться, - снисходительно и лукаво.
- Ну, как? Нравится? - прошептала она, теребя его волосы.
- Может, снимем трусики? - внезапно услышала она в ответ.
- Хмм... пожалуй... они мне и так уже давят...

Мать отпустила голову подростка и, опустив ногу, эротично положив руки на пояс, игриво произнесла:
- Ну... Снимай их!

Руки Кирилла, немного трясущиеся от возбуждения, потянулись к трусикам матери.
- Смелее... мальчик мой... - шептала она, возбуждая его. - Сними их с беременной женщины... они уже такие влажные...
- Мммннн... - зарычал Кирилл, овладевая собой и борясь со своей робостью.
- Тигр мой... - услышал он из уст матери. - Ну... вот таакк...

В этот момент мать взяла его руку и вместе со своей рукой принялась снимать бельё.
- Посмотри, какие у меня губки уже влажные... - произнесла она, когда трусики уже были спущены. - Потрогай там... они такие припухшие...
- О, это точно... - уже спокойнее произнес Кирилл. - Ммм... такие пухленькие!