чё сидите и ждёте? Юля вон уже пописять успела.

Дождавшись, когда Юля полностью пописяет, парень поднял девочку с горшка и начал вытирать ей попу мокрой тряпкой. Потом развернул её к себе лицом и начал вытирать половые губки.

– То?ко струйку не пусти щас на меня! – улыбнулся Сергей, вовсю шуруя тряпкой по Юлиному хозяйству.

– Так она ж, как бы... Посикала, – сказал растерянно Костя.

– Наши малые такое часто нам закатуют, – засмеялся Юра, – Шо пацаны, шо девки.

Заметив, что Толя с улыбкой на меня уставился, я покраснела и сдвинула ноги вместе.

– А старшая так стесняется! – засмеялся Толя, – Ско?ко ей? Пять де-то, не?

– Шесть, – поправил Юра.

– Катька самая стеснительная, – сказал, ухмыляясь, Серёжа.

– Костик, ты за кого болеешь: за старшую чи меньшую? – спросил Толя.

– За ту малую, – ответил Костя, – Я думаю, она быстрее всё сделает.

– Ну раз так, то я болею за старшачку, – решил Толя.

Костя присел на корточки рядом с Настей, а Толя подошёл ко мне.

– Лялечка, как нас зовут? – ласково спросил пятилетнюю девочку Костя.

– Настя, – прошептала девчонка.

– Настенька, кукуся, надо подуться, – сказал Насте Костя, – Ты ж не хочешь быть на последнем месте, правда?

Настя смешно запыхтела.

– Да, о так, – улыбнулся Костя, – Щас всё выйдет.

Толя опустился передо мной на корточки и, бесцеремонно раздвинув мне ноги, заглянул в горшок.

– Ну, и шо, и чё ты не какаешь? – спросил он меня, – Даже не жмёшься. Смо?ри, как Настенька старается, а ты шо?

Заметив, что Толя с интересом рассматривает меня между ног, я захотела провалиться сквозь землю.

– Так, конкурсантки, шо вы? – неожиданно подошёл Серёжа, – Ещё пять минут осталось.

– По ходу, придётся помогать, – с улыбкой сказал Костя и стал массировать живот Насте.

Пятилетняя девочка сначала «пустила голубка», а потом начала громко какать.

– Умница! – похвалил Настю Костя.

В следующую секунду Настя пустила в зелёный горшок струйку. Костя, засмеявшись, заглянул ей между ног.

– Пацаны, вы бы видели, какую она лужу сделала! – сказал он Серёже с Юрой. Те начали ласково гладить Настю по её голенькому тельцу.

– Щас моя тоже и пописяет, и покакает, – уверенно сказал Толя и посмотрел прямо мне в глаза, – Пра?, Катюха? Чем ты хуже Насти и Юли?

Парень принялся массировать мне живот точно так же, как Костя массировал Насте. Я не выдержала и громко пукнула.

– А-а, а-а! – закряхтел Толя, сморщив лицо, – Ну давай! Какай!

Костя прыснул смехом:

– Не, шоб просто помассировать животик?

– Та не выхо?ит, – пожаловался Толя и снова стал массировать мой живот, – О, вишь?

Он делал мне массаж живота ещё минуты две, но так ничего и не добился.

– Так, десять минут уже прошло! – объявил Серёжа, – Ну шо, Катя? Помнишь четвёртое правило нашей игры? Щас я тебе штрафную клизму сделаю!..

* * *

Я хотела написать в блокноте продолжение кошмарной истории, связанной с детскими процедурами, но вдруг неожиданно над моим ухом раздался весёлый, бархатный голос Димы:

– Кукусики! Катькин, шо ты там карлякаешь, писака?

Я сунула ручку в середину блокнота и захлопнула его, проклиная себя за то, что увлеклась писульками и не услышала, как ко мне в палату пришёл медбрат. Димка заливисто засмеялся.

– Как покраснела сразу! Та расслабься ты, ничё я не читал! Стишочки сочиняешь, да?

– Не, не, – смущённо ответила я, положив блокнотик на тумбочку.

Дима взял с подноса маленький одноразовый шприц.

– Ну шо, давай на животик, – сказал он мне, вовсю сверкая двумя рядами своих огромных белоснежных зубов.

Я перевернулась на живот и, чуть не сгорая от смущения, спустила себе трусы. Медбрат быстро сделал мне укол.

– Ну? И шо мы так лежим? – смеясь, спросил он, – Давай на спинку переворачуйся. Може?, ты хочешь, шоб я тебе градусник в попу поставил, как маленькой девочке?

Дождавшись, пока я перевернусь на спину, Дима всунул мне подмышку градусник.

– Нету у меня температуры, – пролепетала я.

– В больнице надо температурку мерять четыре раза в неделю, рыбочка, – объяснил Дима и... коснулся своими губами моего лба.

Я оторопела. Ещё немного – и он бы меня поцеловал. Я сразу почувствовала сногсшибательный (в прямом смысле слова) запах его одеколона... Запах его вьющихся тёмно-русых волос... И губы у него такие тёплые и нежные...

– Мм... – мурлыкнула я и тут же осеклась. Язык мой – враг мой!

– Шо с тобой, малыш? – удивлённо уставился на меня Дима.

– Ничё, – буркнула я.

– Лобик у тебя холодненький, – вынес свой вердикт медбрат, – Но градусник всё равно держи.

Дима взял моё левое запястье и принялся сосредоточенно считать мой пульс.

– Воу-воу-воу, кой пульс высокий, – сказал, нахмурившись, парень, – Зайкин, чё разволновалась так?

«Типа не знаешь» – подумала я и улыбнулась. Медбрат пожал плечами и стал что-то записывать в моей медицинской карточке. Тут он спросил меня такое, что я чуть с ума не сошла от смущения:

– Ты не хочешь покакать? Ты сёдня не какала?

– Не, – буркнула я и покраснела варёным раком.

– А когда в последний раз писяла? – не отставал от меня Дима.

Я смущённо промолчала.

– Алё, деточка, чё молчишь? Язык проглотила? – повысил голос Дима, всё так же сверкая своими громадными зубами.

Я отрицательно покачала головой. Шикарная улыбка соскочила с Диминого лица.

– Плохо, – сказал он сухо, – Кстати, врач очень просил, шоб я взял с тебя анализ мочи. Вишь, у тебя под кроваткой маленькая баночка стоит?

Я заглянула под кровать. Действительно, там стояла маленькая баночка для анализа мочи.

– Вот, ты в эту баночку и пописяешь, хорошо? – спросил, снова улыбнувшись, Дима.

– Ага, – кивнула я.

Димка опять засмеялся своим заразительным смешком.

– Ха-ха-ха... Ой, Катюха, Катюха! Стеснительная ты! Прям как двенадцатилетняя сопливая девчонка.

В палату зашёл ещё один медбрат – рыжий парень с голубыми глазами и тонкими губами. И такой же, кстати, высокий и стройный, как и Дима.

– Это Женя, – представил Дима парня, – Мой помощник и просто хороший друг. Всегда мне во всём помогает.

– Катя, – представилась я.

– Оч? приятно, Женя, – улыбнувшись, ответил мне рыжеволосый парень басовитым голосом.

«Солидный чувак» – подумала я, оглядывая Диминого помощника с ног до головы. Евгению можно было дать лет двадцать шесть, не больше.

– Короче, мы пошли, – сказал мне Дима. Медбратья вышли с палаты, оставив дверь открытой.

Я как-то мимо своей воли начала прислушиваться к разговору парней.

– Бедная деваха, – пробубнил Женя, – Как это она так?

– Та танцевала де-то, упала и сломала ногу, – ответил Дима со вздохом.

Любопытство меня так и распирало, и я ещё сильнее навострила уши.

Дима тихонько засмеялся:

– Чё-то сразу вспомнилась Лиля. Моя маленькая племяшка.

И Дмитрий принялся рассказывать про свою пятимесячную племянницу Лилю.

– Прикинь, Жека, – со смехом вспомнил он, – Купаю её, купаю, а она... А она прям в ванне такую струю пустила – пссс!.. Я те за базар отвечаю, то надо было видеть, а-ха-ха-ха...