- уже не было. Происшедшее отодвинуло Аленку куда-то в сторону, и это было отвратительно. Появилась абсолютно прямая связь с ее мамой - один на один. Я с волнением и даже страхом ждал, что Аленка найдет возможным позвонить с бабушкиной деревни, дергался, когда трещал телефон, но это звонили другие люди. Не было и речи рассказать все отцу, который опять заметил мое настроение, но, к счастью, не углублялся в расспросы, занятый подготовкой своего проекта. А на следующий день, когда я снова позвонил в ее дверь, и открыла Ирина Сергеевна, одетая в яркое алое платье, свежая, еще более ухоженная, чем вчера, то понял окончательно, зачем я сюда пришел. Я не мог не придти.

Она сразу потянула меня в комнату. Я хотел поцеловать ее в губы, но она не далась, а легким толчком усадила меня в кресло. Медленно опустилась передо мной на колени, расстегнув ремень брюк. Я замер, оглушенный взрывом собственного возбуждения, член уже привычно рвался наружу, и тонкие пальчики Ирины Сергеевны создали ему такую возможность. Я смотрел на нее сверху вниз, когда эта великолепно выглядевшая, сексуальная женщина распоряжалась моим членом, как своей собственностью. Она поцеловала его, приоткрыла губы и, к моему дикому молчаливому восторгу, ввела себе в рот. Первый минет! Приятная мокрота ее рта охватила мою плоть и вызвала еще не забытые вчерашние ощущения. Все продолжалось.

Она обсасывала его губами, заглатывала глубоко, загоняя меня на вершину наслаждения. Трепетно пальцами гладила мне яички, добавляя легкой щекоткой фон ощущений погруженного члена. Я гладил ее по волосам, стонал то тише, то громче, пока, наконец, не почувствовал приближение конца. Застонал громко, но тут она резко высвободила член, не дав мне кончить ей в ротик, и тотчас же настойчиво потянула к спальню. Оказавшись на кровати, Ирина Сергеевна задрала платье, приоткрыв уже черные трусики. Их я, став перед ней на коленки, уже стянул сам. Она плотно прихватила мой затылок и направила голову к себе вниз, пошире разведя ноги.

Мне, как и любому подростку, случалось смотреть порно, и я понимал, чего она от меня хочет. Передо мною предстало ее влагалище, влажное от возбуждения, и я залюбовался его видом. Вчера я не смог его так рассмотреть, и теперь разведенные половые губы, бугорок клитора, дырочка ее выпуклой попки вызывали абсолютно новые впечатления. Член был тверже металла, а глаза жадно вбирали в себя эту великолепную, сносящую мозг, картину.
- Нравится? - спросила Ирина Сергеевна. Ее взгляд блестел от возбуждения и в предвкушении удовлетворения.
- Очень, - отвечаю я и, желая удовлетворить ее молчаливую просьбу, коснулся губами разведенного голого лона...

Впервые в жизни я до конца узнал вкус женщины, вылизывая ее снизу, когда клитор, простимулированный языком, давал Ирине Сергеевне мощный импульс, заставляя выгибаться и вскрикивать. Нет вкуса лучше, только и мог я сделать вывод тогда. Она шептала мне ласковые слова, и эти комплименты лишь придавали мне сил и старания. И терпения, потому что кончать быстро я, не удовлетворив ее полностью, не мог себе позволить. Я учился.

Она кончила, когда я от клитора перешел к ее дырочке и засунул языком глубоко вовнутрь. Обессиленно лежала на спине, пока я снимал брюки и рубашку. Через минуту оказался на ней.

Сам, собственной рукой засунул член ей во влагалище, и, надавив посильней, вошел глубоко вовнутрь. Ирина Сергеевна лишь застонала и впилась ногтями мне в спину. Я начал проводить толчки, прижав ее за попку, она же сцепила ноги у меня за спиной, принимала меня и делала встречные движения. Раз за разом, толчок за толчком, я занимался с ней сексом будто чем-то привычным, что странно как для второго раза, но от этого не менее приятным.
- Глубже... еще... - доносились до меня ее просьбы, и я наваливался с новой энергией. Член запульсировал с удвоенной силой, когда она вскрикнула и затихла снова - я уже научился распознавать ее оргазм. Не желая больше себя сдерживать, я отпустил терпение, и горячая волна накатила там, внизу. Резко выдернул конец, и струя семени выкатилась на живот женщины. Помутнение в глазах в один ком смешалось с блаженством.
- Умничка... - проговорила Ирина Сергеевна, улыбнувшись и обняв меня крепче. Она целовала меня в макушку, когда я прижался щекой к ее груди. Соски, торчаще острые, коричневатые, как у ее дочери, смотрели на меня со своей высоты...

... Мы не слышали, как она вошла в квартиру, открыв своим ключом. Я был расслаблен, разбит происшедшим сексом, а Ирина Сергеевна, похоже, просто не хотела слышать. Но Алену мы увидели, когда она уже оказалась в спальне, а нам лишь оставалось позировать в этой картине. Без одежды, мать с парнем смотрелись выразительно неестественно. Аленкино лицо в этот момент я старался никогда не вспоминать.

Я бестолку стучал в Аленкину комнату, в ответ слыша горький и безудержный плач за закрытой дверью. Я выкрикивал всякие успокаивающие и оправдывающие мою подлость слова, в душе понимая, насколько они бесполезны. Что может оправдать сексуальный порыв, переросший в измену, кроме отсутствия торможения в мозгах, незрелости и чего-то еще, что мне предстояло понять? Ирина Сергеевна хладнокровно курила на кухне, уже одетая в свой любимый халатик. наконец, подошла ко мне, стучащему в дверь к ее дочке, и сказала, абсолютно спокойно и даже сухо:
- Хватит, Влад. Иди домой.

Дома я не находил себе места, и на расспросы отца не стал запираться, объяснив все одной только фразой.
- Папа, я изменил Аленке.

Больше я не мог сказать ничего, и отец перестал пытать меня, но я видел, как он расстроился. Будто изменили ему. Вот и папу я подвел, до чего же мерзко. Я толком не спал всю ночь, а на утро принял решение объясниться с Аленкой на выпускном вечере, послезавтра. Нужно дать ей остыть, дать ей время, но сам понимал, что время нужно мне. Надо подобрать правильные слова. Какие? В мозгу было пусто, как в выжженной засухой пустыне. Сердце ныло в поиске ответов. Просить Ирину Сергеевну помирить нас, как стукнувший в голову вариант, мне показалось смешным.

На выпускной вечер я пошел с отцом, зная, что там будет Алена, и конечно же с Ириной Сергеевной. Я искал ее взгляд, но Аленка всякий раз отворачивалась, когда я цеплял его. Музыка, веселье одногруппников, вручение «красного диплома» мне как отлично завершившему студенту - ничто не могло радовать и утолить печаль. Я все ждал возможности остаться с ней один на один. И такая возможность выпала.

Объявили медленный танец, и я, растолкав прочих претендентов потанцевать с ней, оказался перед Аленой. В белом платье, безумно красивая, дала мне понять, как я скучал по ней. Она молча приняла мое предложение, отреагировав холодным, теперь уже как у ее мамы, взглядом. Как же они сейчас похожи. Грянула музыка, и мы принялись медленно двигаться.
- Прости меня, Алена, - вымолвил я. - Не могу понять, как это произошло. Какое-то наваждение. Я никогда...
- Хватит оправдываться, - резко перебила мою натренированную, но от этого не менее нелепую речь девушка. - Не трать силы, тебе они еще