своим мечом.

Роксана сжала зубы, не решаясь возразить - а ну как заставит завтра ходить голой. Помедлив, она взялась за поясок.

Когда платье упало к ногам, Дагор кивнул на пояс:
- Подай его сюда.
- Сам возьмешь.

Он поднял голову от меча.
- Тебе так нравится быть наказанной?

Роксана сдержала первый порыв - разъяриться, и ответила ледяным тоном:
- Это ты слишком привык к шлюхам, исполняющим твои желания.
- Так ты ревнуешь? Поэтому устроила сегодня это представление? - его синие глаза смеялись. Роксана внезапно поняла, что он специально её дразнит.
- Ревновать я могла бы привлекательного мужчину, а ты - ни то, ни другое, - она постаралась добавить в голос столько же ехидства, сколько было в его глазах.
- Ну-ну. Принеси свой пояс. Мне уже начинает надоедать угрожать тебе.
- Сам возьмешь, - повторила девушка, уже понимая, что совершает ошибку. Дагор взглянул в её побелевшее лицо, отложил меч на меха, и поднялся. Роксана сразу вспомнила, что он намного выше неё, и гораздо сильнее. Он подошел, и она неосознанно попятилась, ткнувшись спиной в тяжелую ткань, закрывающую вход.
- Так значит, - тихо начал Дагор, - ты презираешь шлюх, которые выполняют мои желания?

Он взял её за горло, и Роксана уже попрощалась с жизнью. Но он не сжал руку, по крайней мере, не настолько, чтобы перекрыть доступ воздуху, или крови. Провел по точеным плечам, одной рукой сжал сзади шею, как лев придерживает львицу, а второй погладил грудь, ощущая, как сильно бьется её сердце. Наклонился к её шее, как будто примериваясь укусить.
- А может, мне сделать шлюху из тебя? - шепнул на ухо, проводя рукой по её плоскому, вздрагивающему животу, - чтобы терлась об меня, упрашивая взять тебя?
- Я... никогда... не попрошу тебя...
- Я буду пороть тебя, а ты будешь вся мокрая от желания, - тихо продолжал он, в доказательство забираясь пальцами в её лоно, - будешь кончать от моего прикосновения...

Роксана зажмурилась. Замирая от хватки на шее и ласки внизу, она уже почти забыла о том, зачем пришла, дышала прерывисто, едва сдерживая стон. Его пальцы творили с её телом что-то волшебное, вызывая сладкое и горячее чувство. Понимая, что готова уступить, и держась за его оскорбительное обещание сделать её шлюхой, она замахнулась, чтобы влепить ему пощечину.

Он сжал что-то там, внизу, и Роксана охнула и содрогнулась от яркой вспышки, невольно ткнувшись лицом в его грудь, а поднятой для удара рукой схватившись за его плечо, чтобы не упасть.

Почти сразу Роксана отпрянула, сжимая кулаки, чтобы боль от врезающихся ногтей помогла стереть отзвук того, что сделал он. Дагор отпустил её, синие глаза смеялись. Девушка не могла отодвинуться - оказалась бы снаружи.
- Дай свой пояс, иначе следующий раз будет там, - он кивнул на вход в шатер, - и я тебя уверяю, тебе не удастся изобразить жертву насилия.

Об этом Роксана и сама уже начала догадываться. Ладно, месть придется немного отложить.

Она подняла пояс, и подала его Дагору. Он взял пояс, завязал на нем большой узел:
- Открой рот.
- Что?
- Рот. Мы же не хотим переполошить твоими криками весь лагерь, - ткань уже нажала на её губы. Вставив кляп и завязав концы пояска на затылке, Дагор кивнул вглубь шатра:
- Проходи.

Ей пришлось протискиваться мимо него. Прикасаться к кляпу она не решилась. Остановившись посреди шатра, девушка увидела ремень, лежащий там же, куда его днем уронил Дагор. По её телу прошла дрожь.
- Да, я не сомневался, что его не надо убирать далеко, - он проследил её взгляд, - руки за спину.

Она обернулась.
- Как мне нравится, когда ты молчишь! Руки - за - спину.

Перед ремнем ей не очень хотелось спорить. Презирая себя за эту покорность и дрожа, девушка свела руки за спиной, и он связал их веревкой, не очень туго, но так, что пошевелить было невозможно. Уложил на постель животом вниз, подложив свернутое одеяло под бедра. Роксана уже не могла сопротивляться, когда Дагор раздвинул ей ноги, оставив лежать в такой позе.

Дагор поднял ремень, накрутил конец с пряжкой на кулак, свободным концом пощекотал спину девушки:
- Да ладно, не бойся. Я тебя накажу, но пострадает разве что твоя гордость.

Роксана даже порадовалась, что кляп во рту мешает ей высказать всё, что она думает о нем - принцессе не следует знать такие слова.

Первые шлепки ремня были довольно слабыми. Роксана вытерпела их, зажмурившись, и вцепившись зубами в кляп, сдерживая стоны. Удары приходились на ягодицы и бедра, на наружную, и внутреннюю стороны. Через какое-то время эти места горели, и удары по ним приносили не столько боль, сколько странное, обжигающее удовольствие. Это пугало Роксану больше жестокой расправы, потому что сопротивляться было гораздо труднее - приходилось бороться не только с Дагором, но и с собой.

Потом удары стали по-настоящему ощутимыми. Каждый из них заставлял девушку глухо вскрикивать, но даже эта горячая боль была приятной, и вызывала в теле волны такого удовольствия, которому невозможно противиться. Когда удары приходились на ягодицы, заставляя мышцы непроизвольно сжиматься, внутри нарастало наслаждение. Девушка уже практически забыла о своем унизительном положении, сознание сосредоточилось только на физических ощущениях, а тело стремилось получить ещё.

Когда Дагор остановился, она со стоном растянулась по сбившимся мехам. Ягодицы и бедра горели и ныли приятной болью, и ей было уже почти все равно, что она перед ним голая и связанная.

Он сел рядом, гладя её ягодицы:
- Да, сидеть ты завтра не сможешь. Но оно же того стоило, правда?

Дагор вытащил кляп из её рта. Роксана облизала пересохшие губы, стараясь стонать хотя бы потише, пока он ласкает её. Дагор посадил её к себе на колени, спиной к себе. Девушка попыталась свести ноги, и получила болезненный шлепок:
- Сиди смирно.

Глядя, как она морщится, усмехнулся:
- Больно сидеть? Ты же наказана, забыла? - его ладони накрыли её грудь с мгновенно напрягшимися сосками, - будешь хорошо себя вести - будем делать так, чтобы не было больно. Ну, не очень.

Роксана промолчала. Она и так была возбуждена, а то, что он делал с её грудью и сосками, заставляло девушку выгибаться, откидывая голову ему на плечо, и кусая губы. Даже презрение, ярость и ненависть отступили на второй план.

Наигравшись с грудью и убедившись, что девушка - пока, по крайней мере - смирилась и не сопротивляется, он спустился по её животу вниз, туда, где уже было мокро и очень горячо. Роксана уже не могла сдержать стон, когда он ласкал там, то снаружи, то забираясь внутрь, находя внутри точки, от которых она стонала и сжималась, обхватывая его пальцы плотнее. Он остановился, совсем немного не доведя её до оргазма, принялся просто поглаживать внутреннюю сторону разведенных ног.
- Мне по-прежнему хочется, чтобы ты была послушной девочкой, - от его дыхания на ухе она вздрогнула от сладкого спазма, - мне очень нравятся хорошие, послушные девочки...

Он нежно укусил её за ухо.
- Будешь послушной?

Перестав тратить все силы на сопротивление, Роксана стала больше замечать его реакции, и чувствовала,