Описание: Дворянин Яковлев зарабатывает на жизнь совсем не дворянским делом. Манипулируя чувством чести других мужчин дворянского рода, он убивает их на дуэлях по заказу таинственного незнакомца. Яковлев дерзок и показательно не боится смерти. Его называют «машиной для убийств». Он на это отвечает: «Кровь сама боится меня». И его поистине чудесным спасениям способствует то ли удача, то ли поцелуй ангела с неба, то ли заговор старой шаманки из прошлого, то ли неоконченное дело на земле: жажда правды, мести и расправы.

Сюжет философа по первому образованию и режиссёра по второму Алексея Мизгирёва, как настоящий шедевр парфюмера, содержит в себе несколько нот, которые медлительно раскрываются друг за другом. И для каждого человека аромат звучит по-разному. Нарочито спутанная композиция добавляет в сюжет ноты сладкого амбре ретроспективной таинственности. Резкость вносят мужской риск и азарт в дуэльных разборках. А терпкость придают лаконичные и чувственные отношения с барышнями. И всё это сливается в единую эвфонию, граничащую с какофонией, чарующего и манящего аромата, который жадно вдыхаешь и пытаешься найти его источник.

Дизайн костюмов, демонстрирующий не конкретное десятилетие, а стиль всего XIX века, выступает утончённым флаконом к созданной на экране эпохе парфюмера-Мизгирёва. Сногсшибательным декором, который во многом становится тем окончательным и решительным «беру, заверните», оказывается оригинальный реквизит: настоящие дуэльные пары XIX века были куплены художниками и декораторами в Европе и России и отремонтированы специально для съёмок. Волнующий фантик на новом воплощении российского кино шуршит с отзвуком стука настоящих узорных карет из Германии по мостовым Петербурга XIX века, воссозданного декораторами и колоссально доработанного на компьютере. В голове же стучит ударными аккордами инструментальная музыка Игоря Вдовина.

Актёрский дуэт Пётр Фёдоров-Владимир Машков нетрадиционно для российского кино состоит из двух минусов, которые в итоге дают плюс. Они оба с разных сторон отображают одну суть слогана: «на тёмной стороне чести». Но при этом их характеры разные, и их легко читаешь с экрана, с лиц актёров, с историй, данных сюжетом, из-за чрезмерной драматизации и достаточного времени ленты. Юлия Хлынина не вершина треугольника истории, но острый угол или винтик большой сюжетной махины мести. Однако в красоте и уместности этому винтику не откажешь. В ней есть русская наивность, славянская красота, природная сила и выгодный иностранный ракурс: силуэт обнажённого тела против света окна и решительные покачивания голыми бёдрами «вид сзади». Другие актёры: Павел Табаков, Александр Яценко, Юрий Кузнецов, Дмитрий Лысенков, Сергей Гармаш и многие другие, — своей игрой надёжно укрепляют этажи фильма в этом муравейнике прошлой эпохи на экране.

«В картине Мизгирёва прекрасно всё», — кричат коллеги режиссёра и неискушённый отечественным кино российский зритель. Начиная от натуралистичных на совесть декораций с проливными петербургскими дождями и уличной грязью. Продолжая примитивными убранствами мещанства и роскошью «графьёв». И заканчивая стилизованными под XIX век диалогами, которые не усложняют восприятие устаревшими словами, но ласкают слух общим антуражем вежливости, уважения и этикета. Вместе с тем не покидает чувство, будто какой-то ядовитый червь пронизывает и дырявит каждый кадр без разбора, каждого героя и каждое слово. Только яд его не отравляет, а удовлетворяет в самом сладком наслаждении, что, наверное, даже страшнее.

Имя тому червю Columbia. Американская кинокомпания участвовала в создании фильма «Дуэлянт» наряду с российской сестрой Non-stop production. И она же, очевидно, привнесла в ленту пикантную зарубежинку в виде иностранных актёров Франциски Петри и Мартина Вуттке из Германии и Пьера Буреля из Франции. Подражание — первый шаг на пути к собственному стилю, и «Дуэлянт» Мизгирёва — достойный старт новой эры кино в России. Тем временем в картине настолько по-иностранному продуманы декорации, роскошны костюмы, отдачливы актёры, витиеват сюжет, драматичны истории, аккуратен пафос и тонок редкий юмор. Что попытки Мизгирёва уравнять их русской философией на тему тщетности бытия, величия в чести и любви до самоотречения только вносят диссонанс в общий букет готового парфюма. Запах на симбиозе двух культур и традиций получается до того приторным, что аж бесит!